Отчёт от леди Кэтрин Радклифф.
тык. Ахтунг. Очень много букв.
Дворец освещён свечами и ярким пламенем камина, в центре тронной залы поют менестрели, и гости со всей Франции прибывают в Лувр, чтобы поздравить Генриха со свадьбой. Мне, леди Кетрин Радклифф, выпала честь встречать их у входных врат и провожать до своих мест. Барон Чарльтон с дочерьми, герцогиня Кларенс, герцог Бургундии, сенешаль Бордо… Обычная цепь приветствий, поздравлений, улыбок, вопросов и вежливых ответов – так, как заведено испокон веков глупыми традициями.
Когда вновь подхожу к дверям, вижу собственного мужа, которому загородил дорогу стражник.
-Ктоо? – тягуче спрашивает он, так же, как и любого, кого не знает в лицо, то есть – всех.
-Да ты знаешь, кто?! – взрывается Джон, - да ты вообще знаешь, кто перед тобой?! Я сэр Джон Радклифф! Пропустить!
«Боже… Не дай мне умереть со стыда… Ты всего лишь бедный рыцарь, Джон. И ведёшь себя, как будто ты брат короля!»
-Леди Кетрин? – так же медленно спрашивает охранник меня, и не думая убирать алебарду.
-Пропустите,- как можно спокойнее говорю я. Это – мой супруг.
-В ручеёк! – смеются дамы, и быстро выстраиваются в ряды, сцепив руки со своими кавалерами, - а если вам загородили дорогу – целуйтесь!
Смех, шум, звуки сдержанных поцелуев в руки дам. Полумрак скрывает лица и никто не задумывается о правилах приличия в такую ночь, наполненную весельем и вином. Неожиданно моим кавалером оказывается барон де Бац, который галантно берёт меня под руку, говорит какие-то учтивые слова, которые я пропускаю мимо ушей, и когда перед нами опускаются руки – дерзко целует меня в щёку, щекоча лицо жёсткими усами.
-Шарль, - притворно-осуждающе шепчу я, - на нас смотрят…
- Пускай, - усмехается он и тут же танец уносит его прочь.
Вижу, как он любезничает с очередной дамой, но целует её руку, как и остальные, скромные кавалеры. Усмехаюсь про себя: в нём только и есть, что красноречия и красивой внешности. Помню, как он развлекал меня на прошлом приёме, помню его красивые письма, которые я сжигала лунными ночами, едва прочитав. Неплохо, неплохо, первое время было даже не скучно, а теперь молодой гасконец выглядит глуповато и… обычно.
Виток танца – и какой-то молодой дворянин любезно спрашивает меня про этот вечер, а я улыбаюсь ему, и мы проходим под поднятыми руками…
Мне вежливо улыбается Диана де Шамдивер, жена Ричарда. Я немного с ней общалась, но как-никак, родственница. Жена брата мужа. К тому же, состоит в свите королевы, и, судя по всему, её любимица. Подхожу к ней, кланяюсь и говорю обычные вежливые фразы.
Как же скучно…
-Кетрин, Кетрин! – маленькая Элизабет подбегает ко мне, сияя, как восходящее солнце,- тут так потрясающе!
Совсем недавно я представила её дамам английского двора. Познакомила с Джойс Типтофт из Бордо, у который есть юный брат. Брат – наследник сенешаля Бордо, и я многозначительно улыбаюсь Элизабет, которая бойко разговаривает с ним. Она потрясающе сегодня выглядит, в этом новом платье и скромной изящной диадеме. Дай Бог ей хорошего мужа… Бредит рыцарскими романами, бедная…
-Кетрин, к нам сегодня заходил странный человек, - вдруг говорит она, - говорил, что у тебя есть письмо для него! А дома была я и брат Ричард…
Боже! Шарль додумался прийти ко мне домой?!
-Ты же знаешь, дорогая, - медленно начинаю я, хваля Небеса, что дома оказались лишь брат и сестра мужа, - здесь, в городе, проживает ваша тётушка, Анна Радклифф, про которую мне рассказывали. Тётушка твоя, Джона и Ричарда, разумеется. Мне её ещё не представили, но ты ведь знаешь, что дом Радклиффов известен по всему Парижу. Эти люди ошиблись, поверь мне.
Элизабет улыбается и скрывается в толпе, но тут же ко мне походит Ричард. Неудивительно, что с тем же вопросом. С безмятежным лицом повторяю ему те же слова и тут же иду искать Шарля. Будь он проклят, глупый гасконец!
-Если вы ещё раз придёте к моему дому, - тихо говорю ему в полумраке, - вы пожалеете.
Барон пьян и громко отвечает: «Правда?», пьяно хрюкает и отходит, посмеиваясь. Боже, надеюсь, Ричард достаточно глуп, чтобы не сказать брату об этом посещении. Хотя судя по всему, он мне поверил.
***
-Ах, Кетрин, только вы меня и радуете,- смеётся герцогиня Кларенс, после того, как я отложила книгу стихов. Я читала её вслух в кругу дам, которые скучали в пустом дворце, лениво вышивая узоры. Герцогиня тоже скучала и была рада любым способам убить время. А я была рада любой возможности посетить Бордо и выбраться из проклятого Парижа, где так часто встречалась взглядом со своим мужем.
- Вы знаете, герцогиня, в Бордо потрясающая библиотека, обязательно посетите, если будет свободное время.
-Конечно,- ласково улыбается она.
Надо же. Я обошла даже дочек заносчивого барона Чарльтона. Теперь леди Кларенс любит меня, а я могу просить её… Скажем, об Элизабет.
-Сестра моего мужа никак не может найти жениха, - осторожно начинаю я, уведя её от круга незамужних дам. При дворе так немного достойных людей, а все достойные постоянно находятся на фронте!
-О, я позабочусь об этом, - кивает герцогиня,- при первом удобном случае.
***
Ночь и алкоголь кружат голову, мы вчетвером выходим из грязноватого кабака в Бурже. Я смеюсь и вспоминаю чинные приёмы во дворце, где я играю скромную леди, которая знает своё место среди всех этих герцогов и баронов. Свобода! Когда-то давно я познакомилась с отчаянным ирландцем Тэдом из Бордо в одну из таких ночей. Мы были в Лавке Чудес, у ловких циркачей, и тогда я тоже сбегала из дома, чтобы наполнить свою жизнь тем, что действительно интересно. Тэд был потрясающим. Он рассказывал о войне, показывал боевые шрамы, говорил о далёкой Ирландии, с таким жаром, что я невольно проникалась его любовью к неизвестной мне стране. А ведь указом короля официально запрещены любые разговоры с ирландцами! Опасность кружила голову, а красноречие диковатого ирландца увлекало за собой. Так… волнительно быть с ним и говорить под покровом ночи, опасаясь, что в любой момент меня могут узнать! Только вот последнее время я не виделась с ним. Война, война…
В кабаках было грязно и шумно, кое-где наливали вкусный эль, и почти везде кричали пьяные песни дикой и отвратительной красоты. Здесь почтительно склоняли головы перед дамой в дорогом платье (дорогом для этих простолюдинов), а имя благородной леди отмыкало врата городов и кабаков. Небольшая плата для сопровождения – за молчание и охрану – и можно было ходить там, где вздумается.
-Куда дальше, миледи? – спрашивает Герарт, оруженосец Ричарда.
-В Марсель! - хлопает в ладоши Элизабет, которая увязалась с нами. Джон лёг спать, и я была уверена, что он не хватится своей сестры.
- Ты сошла с ума! Что, если нас там убьют Арманьяки?!
-Это же весело! – ухмыляется Карл, охранник моего мужа, и я вижу безумные отблески в его глазах от редких фонарей. Только теперь я поняла, насколько этот человек не боится смерти – и чувствую мерзкий холодок страха, тронувший сердце.
-Мы скажем, что мы путешествуем инкогнито, - добавляет Элизабет, - ну пожалуйста, Кетрин, дорогая!
-Решать вам, миледи, - добавляет Карл, - но говорят, что в Марселе отличные кабаки…
На мгновение задумываюсь, что будет, если её, эту златокудрую девчонку, убьют французы. Но – Боже – вернуться в сонный Париж, к Джону?!
- Решено! В Марсель!
-Подайте на восстановление храма Господня, -слышится хриплый голос из темноты. Мы останавливаемся, и я тяну Элизабет за руку – подальше от сомнительных людей в светлых рясах.
-На храм не жалко, - неторопливо говорит Карл и роется в кошельке, левой рукой – чтобы было удобно выхватить меч.
- Спасибо, спасибо, - бормочет голос, и вдруг резко кричит: - Эй вы! Кончаем их!
Элизабет кричит от страха, я молча дёргаю её за руку и мы бежим прочь. Сзади слышатся стоны и короткий вскрик, я вижу, как Элизабет падает и теряю её из виду. Через пару минут меня нагоняют Герарт и Карл.
-Один из них мёртв, - хладнокровно сообщает последний, - а второй скоро отправится следом.
-Где леди Элизабет? – спрашиваю я, пытаясь отдышаться.
-Сзади. Идём спасать? – откликается Герарт.
-Разумеется! – возмущаюсь я. Не дай Бог что-то случится с этой солнечной девчонкой!
Она стояла на обочине в десяти шагах от нас, дрожа от ужаса. Но через пару минут уже лучилась обычной радостью, уверяя нас всех, что ничуть не пострадала.
-Может, вернёмся?
-Ни за что! В Марсель!
***
-Да брось, Элизабет, - смеюсь я, подсаживаясь к молоденькой цыганке, - неужели ты не хочешь знать, что тебя ждёт?
-Это грех, Кетрин, - с сомнением отвечает она, - никто не должен знать будущее.
-А я хочу! – протягиваю денье и с замиранием сердца гляжу на старую колоду карт.
-Задавайте вопрос, миледи, - негромко бормочет цыганка, ловко пряча монетку.
-Есть один человек, которого я люблю. Хочу… Мне нужно знать, встретимся ли мы вновь.
-Вы хотите знать, любит ли он вас?
-Нет-нет… Лишь встретимся ли мы.
Цыганка удивлена, но молчит, раскидывая длинными пальцами карты. Разумеется, ей задают другие вопросы. Кто кого любит, выйдет ли замуж, конечно, конечно. А мне нужно знать, увижу ли я Тэда ещё раз. Хотя бы раз. Хотя бы на мгновение.
-Вас ждут большие деньги, миледи. И потеря. Не думаю, что вы увидитесь с ним вновь.
***
-Я пригласила своего брата к нам, - сообщает Одетта де Шамдивер,- как известно, он всё ещё холост.
Слава Богу! Осталось лишь сосватать его к нашей Элизабет. Одетта многозначительно улыбается девочке, а та смущённо опускает глаза и говорит, что ничего не понимает.
А ведь Оде де Шамдивер, как известно, канцлер герцога Бургундии…
***
-О ужас! Вы же слышали, что у ирландцев чума? Их выгнали из города, и никто не хочет их лечить. Слишком много заболевших…
«Вас ждёт потеря…»
Спешу к доктору Вебберу, не задумываясь, что моя просьба может показаться ему странной.
-Я отправлюсь в Бордо, если будет время, миледи. Сейчас у меня слишком много раненых.
Это конец. Забегаю в Сен-Шапель вместе с Элизабет, которая неотступно следует за мной в последнее время. Несносная надоедливая девчонка! Я устроила тебе личную жизнь, флиртуй и улыбайся Шамдиверу, а не молись, скромно отмалчиваясь в углах церкви! Почему ты таскаешься следом?!
«Боже! Прошу! Пусть он выживет! Возьми мою жизнь, возьми, только сохрани его! Пусть он пройдёт через войны и ужасы смерти, пусть чума не коснётся его и мы вновь встретимся, лишь бы на мгновение, пусть, вместе! Так, как раньше, так, словно нет и не было никакой войны! Прошу, Боже, Боже!»
Кажется, я заплакала. Рядом сидит Элизабет, чинно сложив руки у груди, и шепчет свои молитвы. Разумеется, о том, чтобы её взяли замуж.
Зря я на неё злилась. Она чудесная девушка, заслуживающая Царствия Небесного. Не то, что я.
«Умоляю о встрече… На перекрёстке. В сумерках. Ваша К.»
Осторожно вкладываю записку в руку Тэда, глядя в сторону. Я написала её заранее, не оставив надежды встретиться с ним. И эта встреча - лишь случайная улыбка судьбы, Боже, спасибо тебе за это! Ирландец сжимает её и отходит прочь, тут же заговорив с кем-то из своих солдат. Я вежливо улыбаюсь Джойс Типтофт, которую зашла навестить в Бордо, так, словно ничего не случилось. Так, словно образ огненно-рыжего ирландца не преследовал меня всё это время. Будьте прокляты все богатства Англии, королевский двор, титулы, приёмы, танцы! Скоро я буду стоять среди деревьев в своём тёмном плаще, скоро обниму его и вдохну запах его волос. Боже! Сколько всего я расскажу ему, сколько он расскажет мне! Я смогу рассказать и про скучный двор, где ты никто, если нет земель и титулов, про равнодушного мужа, и про всех его родственников, которым плевать на меня. Мы будем вместе – всего ночь, может быть, последнюю – ведь завтра его могут убить. Будь проклята война, так хладнокровно перетасовывающая наши карты!
От ожидания кружится голова, я прислоняюсь к дереву, пытаясь унять дрожь в ногах. Мимо идут люди, не замечая тёмную фигуру… «Мы из Марселя, небольшой отряд вышел…» «О, надо передать лорду…» «Наступление…». Я бы могла быть шпионом. Но сейчас слова не укладываются в голове, я с трудом держусь на ногах, и риск бть узнанной сводит с ума. Тэд О’Доннел. Я, леди Кэтрин Радклифф, унижаюсь, чтобы хотя бы на миг встретиться с тобой…
Он не пришёл.
***
Я иду с армией англичан на Бурж. Благородные дамы взяли на себя роль обустроить военно-полевой госпиталь. Благородно, красиво, да – но я иду с надеждой встретить Тэда. Слышала, что армия из Бордо должна помочь нам…
-На Париж напали! – крики сзади, вижу, что мой муж бежит к нам в сопровождении каких-то слуг. Боже, он даже не потрудился надеть броню, чтобы сражаться, как подобает воину. Позор…
Армия спешит назад, под стены Парижа. Город остался почти без защитников, и нечего было питать ложные надежды. Думаю о Диане де Шамдивер, которая ждала ребёнка, об Элизабет, но они успели выйти из города и скрылись в лесах.
Город был взят.
Пленные медленно проходили в ворота. Первого, кого я увидела – сэр Джон Радклифф. Он был в нищенской робе, с жалким крестиком в руках, шатался по городу, пытаясь подслушивать разговоры. Боже! Дай ему хоть немного гордости! Какой позор! Предать честь дворянина и своё имя!
-Дорогая, - бормочет он, подходя ко мне, - вам следует переодется…
-Ни за что! – наверно, слишком громко отвечаю я,- я не боюсь своего имени и своего рода!
Я замужем за трусом. Меня продали красноречивому рыцарю в нищенских доспехах. Меня, Кэтрин Бурнелл! И в сравнение с этим сутулым нищим идёт Тэд, который, я уверена, сражается в первых рядах…
-Бордо осадили! Бордо скоро падёт!!!
Единственный союзный город – последняя крепость англичан. Треклятый Бордо, где сражается мой Тэд. Господи, дай ему сил сжимать меч, дай ему сил, чтобы вернуться ко мне!
Леди Чарльтон любезно приглашает меня в свой дом с толстыми стенами. В спокойном воздухе, разрезанным солнечным светом сквозь узорчатые витражи окон, кружатся пылинки и пахнет травами. Так, будто город не наполнен мародёрами и бандитами.
Король Генрих мёртв!
Король Карл мёртв!
Бордо выстоял! Осада снята!
Герцог Кларенс, брат английского короля, взял на себя командование. Слушаю их совещания, скорее от скуки, чем с реальным желанием помочь.
-Леди Кетрин, нам нужна помощь толкового человека… Сходите в Бордо…
Тэд!
Помогла организовать восстание англичан. Какая же честь, не может быть. В Бордо Тэд извинялся, что не мог прийти на встречу. Слишком долго. Мне стало скучно.
Ричард Радклифф ловко ловит меня под руку и ведёт по улицам осаждённого Парижа.
-Готовится восстание, миледи…
Глупец! Сказал бы мне ещё позже!
-Нужно узнать, за кого сражаются наёмники на стенах города.
Разумеется, Ричард. Тебе и твоему брату, да что там, всей вашей семейке Кетрин нужна только тогда, когда нужно что-то сделать! Ходатайства, сватовство, просьбы, шпионаж! Однако просьбу выполняю:
-Они из Швеции, Ричард. И сражаются за французов.
Что и следовало ожидать от осаждённого города, если немного подумать, Ричард.
***
Диана Радклифф, урождённая де Шамдивер, умерла при родах. Её муж остался в Бордо, скорбит и страдает. Возможно, его даже немного жаль. Мой муж, как обычно, не реагирует ни на что.
Царствие Небесное вам, Диана. Вы жили в ужасной семье, но – возможно – были счастливы. Всё-таки Ричард вас любил.
***
-Миледи, я… - Джон протягивает бумаги и кошель с деньгами, - здесь всё, что у меня есть. Завещание… на вас. Документы на имение…
-Благодарю.
Он выходит, неловко прикрыв дверь. Прежде, чем спрятать бумаги в шкатулку, пересчитываю монеты. Денье, два, три, су, два, четыре денье… Завещание?
«Находясь в здравом уме…- три денье, да,- моё имущество завещаю брату и жене,- пять су, денье… Приписка? Дорогая Кетрин, наши отношения были не самыми лучшими, прошу прощения…»
Надо же. Он способен на такое? Прячу деньги и убираю шкатулку. Надо с ним поговорить. Может, именно он… Может, он наконец обнимет меня, как подобает возлюбленному. Один разговор, перед тем, как от нас, возможно, не останется ничего…
-Джон, нам стоит поговорить.
-Верно, Кетрин, я думал, что вы…
-Сэр Джон! Срочно! Нужно…- в комнату влетает незнакомый мне человек, в грязной рубахе и сбитой на бок шапке.
-Господин, я говорю со своим мужем!
-Не важно! Собираем армию, срочно!
-Джон?!
-Не сейч… да, да, господин сенешаль, да…
-Я думала, мы хотя бы раз сможем поговорить, Джон.
Резко разворачиваюсь и выхожу из комнаты. Будь ты проклят, сэр Джон Радклифф.
***
Париж отбит.
Я стою позади рядов войск и разговариваю с Тэдом. В хаосе никто не обращает на нас внимания. Из-под шлема весело блестят голубые глаза, кажется, он просит меня о встрече. Не слушаю, и отвечаю невпопад.
Наслаждаюсь своим равнодушием.
Глупый ирландский мальчишка. Что-то рассказывает, как чуть не умер, как молился обо мне. Скучно. Я думала ты, воин, который старше меня, сможешь быть сильнее всех обстоятельств – ради любви ко мне. Прийти на тот проклятый перекрёсток. Передать весточку с любым из бродяг. Боже, всего пару слов на кусочке пергамента! Да-да, разумеется, мы встретимся, Тэд О’Доннел. Нет, что вы, не извиняйтесь, служба, долг, разумеется.
Вижу, как Джон бегает, размахивая руками. В одной у него меч, а в другой, кажется, топор. Вы просто жалки, сэр Джон. Имейте совесть хотя бы не позориться после боя, когда другие добыли победу.
-Меня посвятили в рыцари, Кетрин, - гордо говорит Тэд, - за особую храбрость, как говорят…
Скучно.
***
-А потом он спрыгивает ко мне с балкона, а я понимаю, что все нас видят, и быстро увожу его прочь,- рассказывает леди де ля Тур, сияя и теребя край своей накидки.
-О… - протягивает Кетрин де Бошан, незамужняя девица, которая вся горит желанием найти стоящего жениха.
Выражаю подобающий восторг и думаю, что Джон не способен даже из дома выйти ради любви. Как же интересно быть той, ради которой назначаются дуэли и прыгают из окон! Хотя здесь большую роль сыграл титул. Жалко мальчишку Уильяма, за которого не собираются выдавать леди де ля Тур.
-Он вызвал барона на дуэль! Настоящий рыцарь!..
***
-Я хочу попросить вас об одолжении, - говорит Джон , - быть крёстной матерью маленького Генриха. Это просьба моего брата Ричарда, и в память о покойной Диане…
-Джон! Гораздо выгоднее будет попросить об этом герцогиню Кларенс и сэра Джона Бофорта. Нам нужна репутация…
-Это решение моего брата, - холодно отвечает муж.
-Сэр Ричард, я думаю, что можно попросить герцогиню Кларенс…- обращаюсь к брату Джона чуть позже, когда смогла выкроить время среди поручений герцогини.
-Кетрин, я всё же прошу вас, - устало отвечает тот.
Отчаявшись, бегу к герцогине, надеясь хотя бы через неё упорчить положение Радклиффов.
-Сэр Джон отбыл в Англию по неотложным делам, - улыбается, как обычно, - а так он бы с радостью принял ваше предложение.
Боже. Эту семью уже ничто не спасёт. Мы обречены гнить в бедности и безвестности.
Беру на руки Генриха, заглядывая в его сморщенное личико. Руки дрожат, и я его прижимаю к себе слишком крепко, так, что он начинает противно хныкать. Не дай Боже принести мне в мир такой же кулёчек с красным лицом. В семью с равнодушным отцом и такой матерью, как я…
***
-Кетрин, я приняла решение, - тихо говорит мне Элизабет,- только не говорите моим братьям.
По её лицу легко читаю, что она задумала. Оде де Шамдивер не ответил взаимностью. Он заключает выгодный брак, прикрываясь волей покойного герцога Бургундии. Помню, как Оде клятвенно уверял меня, что ещё не всё решено и что этот брак заключается против его воли. Конечно, господин де Шамдивер. А бедную девушку, уходящую в монастырь, останется только пожалеть.
-Разумеется. Это твой выбор, Элизабет, и я не имею права тебе мешать.
***
Мы возвращаемся в Англию. Джон оставил здесь почти всю семью. Я не говорю с ним и стараюсь не попадаться ему на глаза. Интересно, на что я надеялась, прибывая в Париж? Я не нашла ничего и никого. Потеряла больше, чем обрела. Непрочная дружба, жалкая тень отношений. Джон нажил состояние, но не получил ни авторитета, ни титулов. Бессмысленно!
«Вас ждут деньги и потеря, миледи…»
тык. Ахтунг. Очень много букв.
Дворец освещён свечами и ярким пламенем камина, в центре тронной залы поют менестрели, и гости со всей Франции прибывают в Лувр, чтобы поздравить Генриха со свадьбой. Мне, леди Кетрин Радклифф, выпала честь встречать их у входных врат и провожать до своих мест. Барон Чарльтон с дочерьми, герцогиня Кларенс, герцог Бургундии, сенешаль Бордо… Обычная цепь приветствий, поздравлений, улыбок, вопросов и вежливых ответов – так, как заведено испокон веков глупыми традициями.
Когда вновь подхожу к дверям, вижу собственного мужа, которому загородил дорогу стражник.
-Ктоо? – тягуче спрашивает он, так же, как и любого, кого не знает в лицо, то есть – всех.
-Да ты знаешь, кто?! – взрывается Джон, - да ты вообще знаешь, кто перед тобой?! Я сэр Джон Радклифф! Пропустить!
«Боже… Не дай мне умереть со стыда… Ты всего лишь бедный рыцарь, Джон. И ведёшь себя, как будто ты брат короля!»
-Леди Кетрин? – так же медленно спрашивает охранник меня, и не думая убирать алебарду.
-Пропустите,- как можно спокойнее говорю я. Это – мой супруг.
-В ручеёк! – смеются дамы, и быстро выстраиваются в ряды, сцепив руки со своими кавалерами, - а если вам загородили дорогу – целуйтесь!
Смех, шум, звуки сдержанных поцелуев в руки дам. Полумрак скрывает лица и никто не задумывается о правилах приличия в такую ночь, наполненную весельем и вином. Неожиданно моим кавалером оказывается барон де Бац, который галантно берёт меня под руку, говорит какие-то учтивые слова, которые я пропускаю мимо ушей, и когда перед нами опускаются руки – дерзко целует меня в щёку, щекоча лицо жёсткими усами.
-Шарль, - притворно-осуждающе шепчу я, - на нас смотрят…
- Пускай, - усмехается он и тут же танец уносит его прочь.
Вижу, как он любезничает с очередной дамой, но целует её руку, как и остальные, скромные кавалеры. Усмехаюсь про себя: в нём только и есть, что красноречия и красивой внешности. Помню, как он развлекал меня на прошлом приёме, помню его красивые письма, которые я сжигала лунными ночами, едва прочитав. Неплохо, неплохо, первое время было даже не скучно, а теперь молодой гасконец выглядит глуповато и… обычно.
Виток танца – и какой-то молодой дворянин любезно спрашивает меня про этот вечер, а я улыбаюсь ему, и мы проходим под поднятыми руками…
Мне вежливо улыбается Диана де Шамдивер, жена Ричарда. Я немного с ней общалась, но как-никак, родственница. Жена брата мужа. К тому же, состоит в свите королевы, и, судя по всему, её любимица. Подхожу к ней, кланяюсь и говорю обычные вежливые фразы.
Как же скучно…
-Кетрин, Кетрин! – маленькая Элизабет подбегает ко мне, сияя, как восходящее солнце,- тут так потрясающе!
Совсем недавно я представила её дамам английского двора. Познакомила с Джойс Типтофт из Бордо, у который есть юный брат. Брат – наследник сенешаля Бордо, и я многозначительно улыбаюсь Элизабет, которая бойко разговаривает с ним. Она потрясающе сегодня выглядит, в этом новом платье и скромной изящной диадеме. Дай Бог ей хорошего мужа… Бредит рыцарскими романами, бедная…
-Кетрин, к нам сегодня заходил странный человек, - вдруг говорит она, - говорил, что у тебя есть письмо для него! А дома была я и брат Ричард…
Боже! Шарль додумался прийти ко мне домой?!
-Ты же знаешь, дорогая, - медленно начинаю я, хваля Небеса, что дома оказались лишь брат и сестра мужа, - здесь, в городе, проживает ваша тётушка, Анна Радклифф, про которую мне рассказывали. Тётушка твоя, Джона и Ричарда, разумеется. Мне её ещё не представили, но ты ведь знаешь, что дом Радклиффов известен по всему Парижу. Эти люди ошиблись, поверь мне.
Элизабет улыбается и скрывается в толпе, но тут же ко мне походит Ричард. Неудивительно, что с тем же вопросом. С безмятежным лицом повторяю ему те же слова и тут же иду искать Шарля. Будь он проклят, глупый гасконец!
-Если вы ещё раз придёте к моему дому, - тихо говорю ему в полумраке, - вы пожалеете.
Барон пьян и громко отвечает: «Правда?», пьяно хрюкает и отходит, посмеиваясь. Боже, надеюсь, Ричард достаточно глуп, чтобы не сказать брату об этом посещении. Хотя судя по всему, он мне поверил.
***
-Ах, Кетрин, только вы меня и радуете,- смеётся герцогиня Кларенс, после того, как я отложила книгу стихов. Я читала её вслух в кругу дам, которые скучали в пустом дворце, лениво вышивая узоры. Герцогиня тоже скучала и была рада любым способам убить время. А я была рада любой возможности посетить Бордо и выбраться из проклятого Парижа, где так часто встречалась взглядом со своим мужем.
- Вы знаете, герцогиня, в Бордо потрясающая библиотека, обязательно посетите, если будет свободное время.
-Конечно,- ласково улыбается она.
Надо же. Я обошла даже дочек заносчивого барона Чарльтона. Теперь леди Кларенс любит меня, а я могу просить её… Скажем, об Элизабет.
-Сестра моего мужа никак не может найти жениха, - осторожно начинаю я, уведя её от круга незамужних дам. При дворе так немного достойных людей, а все достойные постоянно находятся на фронте!
-О, я позабочусь об этом, - кивает герцогиня,- при первом удобном случае.
***
Ночь и алкоголь кружат голову, мы вчетвером выходим из грязноватого кабака в Бурже. Я смеюсь и вспоминаю чинные приёмы во дворце, где я играю скромную леди, которая знает своё место среди всех этих герцогов и баронов. Свобода! Когда-то давно я познакомилась с отчаянным ирландцем Тэдом из Бордо в одну из таких ночей. Мы были в Лавке Чудес, у ловких циркачей, и тогда я тоже сбегала из дома, чтобы наполнить свою жизнь тем, что действительно интересно. Тэд был потрясающим. Он рассказывал о войне, показывал боевые шрамы, говорил о далёкой Ирландии, с таким жаром, что я невольно проникалась его любовью к неизвестной мне стране. А ведь указом короля официально запрещены любые разговоры с ирландцами! Опасность кружила голову, а красноречие диковатого ирландца увлекало за собой. Так… волнительно быть с ним и говорить под покровом ночи, опасаясь, что в любой момент меня могут узнать! Только вот последнее время я не виделась с ним. Война, война…
В кабаках было грязно и шумно, кое-где наливали вкусный эль, и почти везде кричали пьяные песни дикой и отвратительной красоты. Здесь почтительно склоняли головы перед дамой в дорогом платье (дорогом для этих простолюдинов), а имя благородной леди отмыкало врата городов и кабаков. Небольшая плата для сопровождения – за молчание и охрану – и можно было ходить там, где вздумается.
-Куда дальше, миледи? – спрашивает Герарт, оруженосец Ричарда.
-В Марсель! - хлопает в ладоши Элизабет, которая увязалась с нами. Джон лёг спать, и я была уверена, что он не хватится своей сестры.
- Ты сошла с ума! Что, если нас там убьют Арманьяки?!
-Это же весело! – ухмыляется Карл, охранник моего мужа, и я вижу безумные отблески в его глазах от редких фонарей. Только теперь я поняла, насколько этот человек не боится смерти – и чувствую мерзкий холодок страха, тронувший сердце.
-Мы скажем, что мы путешествуем инкогнито, - добавляет Элизабет, - ну пожалуйста, Кетрин, дорогая!
-Решать вам, миледи, - добавляет Карл, - но говорят, что в Марселе отличные кабаки…
На мгновение задумываюсь, что будет, если её, эту златокудрую девчонку, убьют французы. Но – Боже – вернуться в сонный Париж, к Джону?!
- Решено! В Марсель!
-Подайте на восстановление храма Господня, -слышится хриплый голос из темноты. Мы останавливаемся, и я тяну Элизабет за руку – подальше от сомнительных людей в светлых рясах.
-На храм не жалко, - неторопливо говорит Карл и роется в кошельке, левой рукой – чтобы было удобно выхватить меч.
- Спасибо, спасибо, - бормочет голос, и вдруг резко кричит: - Эй вы! Кончаем их!
Элизабет кричит от страха, я молча дёргаю её за руку и мы бежим прочь. Сзади слышатся стоны и короткий вскрик, я вижу, как Элизабет падает и теряю её из виду. Через пару минут меня нагоняют Герарт и Карл.
-Один из них мёртв, - хладнокровно сообщает последний, - а второй скоро отправится следом.
-Где леди Элизабет? – спрашиваю я, пытаясь отдышаться.
-Сзади. Идём спасать? – откликается Герарт.
-Разумеется! – возмущаюсь я. Не дай Бог что-то случится с этой солнечной девчонкой!
Она стояла на обочине в десяти шагах от нас, дрожа от ужаса. Но через пару минут уже лучилась обычной радостью, уверяя нас всех, что ничуть не пострадала.
-Может, вернёмся?
-Ни за что! В Марсель!
***
-Да брось, Элизабет, - смеюсь я, подсаживаясь к молоденькой цыганке, - неужели ты не хочешь знать, что тебя ждёт?
-Это грех, Кетрин, - с сомнением отвечает она, - никто не должен знать будущее.
-А я хочу! – протягиваю денье и с замиранием сердца гляжу на старую колоду карт.
-Задавайте вопрос, миледи, - негромко бормочет цыганка, ловко пряча монетку.
-Есть один человек, которого я люблю. Хочу… Мне нужно знать, встретимся ли мы вновь.
-Вы хотите знать, любит ли он вас?
-Нет-нет… Лишь встретимся ли мы.
Цыганка удивлена, но молчит, раскидывая длинными пальцами карты. Разумеется, ей задают другие вопросы. Кто кого любит, выйдет ли замуж, конечно, конечно. А мне нужно знать, увижу ли я Тэда ещё раз. Хотя бы раз. Хотя бы на мгновение.
-Вас ждут большие деньги, миледи. И потеря. Не думаю, что вы увидитесь с ним вновь.
***
-Я пригласила своего брата к нам, - сообщает Одетта де Шамдивер,- как известно, он всё ещё холост.
Слава Богу! Осталось лишь сосватать его к нашей Элизабет. Одетта многозначительно улыбается девочке, а та смущённо опускает глаза и говорит, что ничего не понимает.
А ведь Оде де Шамдивер, как известно, канцлер герцога Бургундии…
***
-О ужас! Вы же слышали, что у ирландцев чума? Их выгнали из города, и никто не хочет их лечить. Слишком много заболевших…
«Вас ждёт потеря…»
Спешу к доктору Вебберу, не задумываясь, что моя просьба может показаться ему странной.
-Я отправлюсь в Бордо, если будет время, миледи. Сейчас у меня слишком много раненых.
Это конец. Забегаю в Сен-Шапель вместе с Элизабет, которая неотступно следует за мной в последнее время. Несносная надоедливая девчонка! Я устроила тебе личную жизнь, флиртуй и улыбайся Шамдиверу, а не молись, скромно отмалчиваясь в углах церкви! Почему ты таскаешься следом?!
«Боже! Прошу! Пусть он выживет! Возьми мою жизнь, возьми, только сохрани его! Пусть он пройдёт через войны и ужасы смерти, пусть чума не коснётся его и мы вновь встретимся, лишь бы на мгновение, пусть, вместе! Так, как раньше, так, словно нет и не было никакой войны! Прошу, Боже, Боже!»
Кажется, я заплакала. Рядом сидит Элизабет, чинно сложив руки у груди, и шепчет свои молитвы. Разумеется, о том, чтобы её взяли замуж.
Зря я на неё злилась. Она чудесная девушка, заслуживающая Царствия Небесного. Не то, что я.
«Умоляю о встрече… На перекрёстке. В сумерках. Ваша К.»
Осторожно вкладываю записку в руку Тэда, глядя в сторону. Я написала её заранее, не оставив надежды встретиться с ним. И эта встреча - лишь случайная улыбка судьбы, Боже, спасибо тебе за это! Ирландец сжимает её и отходит прочь, тут же заговорив с кем-то из своих солдат. Я вежливо улыбаюсь Джойс Типтофт, которую зашла навестить в Бордо, так, словно ничего не случилось. Так, словно образ огненно-рыжего ирландца не преследовал меня всё это время. Будьте прокляты все богатства Англии, королевский двор, титулы, приёмы, танцы! Скоро я буду стоять среди деревьев в своём тёмном плаще, скоро обниму его и вдохну запах его волос. Боже! Сколько всего я расскажу ему, сколько он расскажет мне! Я смогу рассказать и про скучный двор, где ты никто, если нет земель и титулов, про равнодушного мужа, и про всех его родственников, которым плевать на меня. Мы будем вместе – всего ночь, может быть, последнюю – ведь завтра его могут убить. Будь проклята война, так хладнокровно перетасовывающая наши карты!
От ожидания кружится голова, я прислоняюсь к дереву, пытаясь унять дрожь в ногах. Мимо идут люди, не замечая тёмную фигуру… «Мы из Марселя, небольшой отряд вышел…» «О, надо передать лорду…» «Наступление…». Я бы могла быть шпионом. Но сейчас слова не укладываются в голове, я с трудом держусь на ногах, и риск бть узнанной сводит с ума. Тэд О’Доннел. Я, леди Кэтрин Радклифф, унижаюсь, чтобы хотя бы на миг встретиться с тобой…
Он не пришёл.
***
Я иду с армией англичан на Бурж. Благородные дамы взяли на себя роль обустроить военно-полевой госпиталь. Благородно, красиво, да – но я иду с надеждой встретить Тэда. Слышала, что армия из Бордо должна помочь нам…
-На Париж напали! – крики сзади, вижу, что мой муж бежит к нам в сопровождении каких-то слуг. Боже, он даже не потрудился надеть броню, чтобы сражаться, как подобает воину. Позор…
Армия спешит назад, под стены Парижа. Город остался почти без защитников, и нечего было питать ложные надежды. Думаю о Диане де Шамдивер, которая ждала ребёнка, об Элизабет, но они успели выйти из города и скрылись в лесах.
Город был взят.
Пленные медленно проходили в ворота. Первого, кого я увидела – сэр Джон Радклифф. Он был в нищенской робе, с жалким крестиком в руках, шатался по городу, пытаясь подслушивать разговоры. Боже! Дай ему хоть немного гордости! Какой позор! Предать честь дворянина и своё имя!
-Дорогая, - бормочет он, подходя ко мне, - вам следует переодется…
-Ни за что! – наверно, слишком громко отвечаю я,- я не боюсь своего имени и своего рода!
Я замужем за трусом. Меня продали красноречивому рыцарю в нищенских доспехах. Меня, Кэтрин Бурнелл! И в сравнение с этим сутулым нищим идёт Тэд, который, я уверена, сражается в первых рядах…
-Бордо осадили! Бордо скоро падёт!!!
Единственный союзный город – последняя крепость англичан. Треклятый Бордо, где сражается мой Тэд. Господи, дай ему сил сжимать меч, дай ему сил, чтобы вернуться ко мне!
Леди Чарльтон любезно приглашает меня в свой дом с толстыми стенами. В спокойном воздухе, разрезанным солнечным светом сквозь узорчатые витражи окон, кружатся пылинки и пахнет травами. Так, будто город не наполнен мародёрами и бандитами.
Король Генрих мёртв!
Король Карл мёртв!
Бордо выстоял! Осада снята!
Герцог Кларенс, брат английского короля, взял на себя командование. Слушаю их совещания, скорее от скуки, чем с реальным желанием помочь.
-Леди Кетрин, нам нужна помощь толкового человека… Сходите в Бордо…
Тэд!
Помогла организовать восстание англичан. Какая же честь, не может быть. В Бордо Тэд извинялся, что не мог прийти на встречу. Слишком долго. Мне стало скучно.
Ричард Радклифф ловко ловит меня под руку и ведёт по улицам осаждённого Парижа.
-Готовится восстание, миледи…
Глупец! Сказал бы мне ещё позже!
-Нужно узнать, за кого сражаются наёмники на стенах города.
Разумеется, Ричард. Тебе и твоему брату, да что там, всей вашей семейке Кетрин нужна только тогда, когда нужно что-то сделать! Ходатайства, сватовство, просьбы, шпионаж! Однако просьбу выполняю:
-Они из Швеции, Ричард. И сражаются за французов.
Что и следовало ожидать от осаждённого города, если немного подумать, Ричард.
***
Диана Радклифф, урождённая де Шамдивер, умерла при родах. Её муж остался в Бордо, скорбит и страдает. Возможно, его даже немного жаль. Мой муж, как обычно, не реагирует ни на что.
Царствие Небесное вам, Диана. Вы жили в ужасной семье, но – возможно – были счастливы. Всё-таки Ричард вас любил.
***
-Миледи, я… - Джон протягивает бумаги и кошель с деньгами, - здесь всё, что у меня есть. Завещание… на вас. Документы на имение…
-Благодарю.
Он выходит, неловко прикрыв дверь. Прежде, чем спрятать бумаги в шкатулку, пересчитываю монеты. Денье, два, три, су, два, четыре денье… Завещание?
«Находясь в здравом уме…- три денье, да,- моё имущество завещаю брату и жене,- пять су, денье… Приписка? Дорогая Кетрин, наши отношения были не самыми лучшими, прошу прощения…»
Надо же. Он способен на такое? Прячу деньги и убираю шкатулку. Надо с ним поговорить. Может, именно он… Может, он наконец обнимет меня, как подобает возлюбленному. Один разговор, перед тем, как от нас, возможно, не останется ничего…
-Джон, нам стоит поговорить.
-Верно, Кетрин, я думал, что вы…
-Сэр Джон! Срочно! Нужно…- в комнату влетает незнакомый мне человек, в грязной рубахе и сбитой на бок шапке.
-Господин, я говорю со своим мужем!
-Не важно! Собираем армию, срочно!
-Джон?!
-Не сейч… да, да, господин сенешаль, да…
-Я думала, мы хотя бы раз сможем поговорить, Джон.
Резко разворачиваюсь и выхожу из комнаты. Будь ты проклят, сэр Джон Радклифф.
***
Париж отбит.
Я стою позади рядов войск и разговариваю с Тэдом. В хаосе никто не обращает на нас внимания. Из-под шлема весело блестят голубые глаза, кажется, он просит меня о встрече. Не слушаю, и отвечаю невпопад.
Наслаждаюсь своим равнодушием.
Глупый ирландский мальчишка. Что-то рассказывает, как чуть не умер, как молился обо мне. Скучно. Я думала ты, воин, который старше меня, сможешь быть сильнее всех обстоятельств – ради любви ко мне. Прийти на тот проклятый перекрёсток. Передать весточку с любым из бродяг. Боже, всего пару слов на кусочке пергамента! Да-да, разумеется, мы встретимся, Тэд О’Доннел. Нет, что вы, не извиняйтесь, служба, долг, разумеется.
Вижу, как Джон бегает, размахивая руками. В одной у него меч, а в другой, кажется, топор. Вы просто жалки, сэр Джон. Имейте совесть хотя бы не позориться после боя, когда другие добыли победу.
-Меня посвятили в рыцари, Кетрин, - гордо говорит Тэд, - за особую храбрость, как говорят…
Скучно.
***
-А потом он спрыгивает ко мне с балкона, а я понимаю, что все нас видят, и быстро увожу его прочь,- рассказывает леди де ля Тур, сияя и теребя край своей накидки.
-О… - протягивает Кетрин де Бошан, незамужняя девица, которая вся горит желанием найти стоящего жениха.
Выражаю подобающий восторг и думаю, что Джон не способен даже из дома выйти ради любви. Как же интересно быть той, ради которой назначаются дуэли и прыгают из окон! Хотя здесь большую роль сыграл титул. Жалко мальчишку Уильяма, за которого не собираются выдавать леди де ля Тур.
-Он вызвал барона на дуэль! Настоящий рыцарь!..
***
-Я хочу попросить вас об одолжении, - говорит Джон , - быть крёстной матерью маленького Генриха. Это просьба моего брата Ричарда, и в память о покойной Диане…
-Джон! Гораздо выгоднее будет попросить об этом герцогиню Кларенс и сэра Джона Бофорта. Нам нужна репутация…
-Это решение моего брата, - холодно отвечает муж.
-Сэр Ричард, я думаю, что можно попросить герцогиню Кларенс…- обращаюсь к брату Джона чуть позже, когда смогла выкроить время среди поручений герцогини.
-Кетрин, я всё же прошу вас, - устало отвечает тот.
Отчаявшись, бегу к герцогине, надеясь хотя бы через неё упорчить положение Радклиффов.
-Сэр Джон отбыл в Англию по неотложным делам, - улыбается, как обычно, - а так он бы с радостью принял ваше предложение.
Боже. Эту семью уже ничто не спасёт. Мы обречены гнить в бедности и безвестности.
Беру на руки Генриха, заглядывая в его сморщенное личико. Руки дрожат, и я его прижимаю к себе слишком крепко, так, что он начинает противно хныкать. Не дай Боже принести мне в мир такой же кулёчек с красным лицом. В семью с равнодушным отцом и такой матерью, как я…
***
-Кетрин, я приняла решение, - тихо говорит мне Элизабет,- только не говорите моим братьям.
По её лицу легко читаю, что она задумала. Оде де Шамдивер не ответил взаимностью. Он заключает выгодный брак, прикрываясь волей покойного герцога Бургундии. Помню, как Оде клятвенно уверял меня, что ещё не всё решено и что этот брак заключается против его воли. Конечно, господин де Шамдивер. А бедную девушку, уходящую в монастырь, останется только пожалеть.
-Разумеется. Это твой выбор, Элизабет, и я не имею права тебе мешать.
***
Мы возвращаемся в Англию. Джон оставил здесь почти всю семью. Я не говорю с ним и стараюсь не попадаться ему на глаза. Интересно, на что я надеялась, прибывая в Париж? Я не нашла ничего и никого. Потеряла больше, чем обрела. Непрочная дружба, жалкая тень отношений. Джон нажил состояние, но не получил ни авторитета, ни титулов. Бессмысленно!
«Вас ждут деньги и потеря, миледи…»
@темы: Перекрёсток миров