Из наблюдений: читать про себя в книгах и стихах неприятно.
суббота, 28 февраля 2015
Пишу на стенах проклятия моему Вавилону.
Бегаю по холодным рельсам, и немного - по грязному снегу рядом.
Пытаюсь перебраться через старые заборы, чтобы опять увидеть тот дом. Только на заборах - колючая проволка и литые решётки.
Город запутывает и стирает память, отбирает сказки, а вместо них даёт жуткие и дисгармоничные песни.
Но тут красиво. Правда ведь?
Бегаю по холодным рельсам, и немного - по грязному снегу рядом.
Пытаюсь перебраться через старые заборы, чтобы опять увидеть тот дом. Только на заборах - колючая проволка и литые решётки.
Город запутывает и стирает память, отбирает сказки, а вместо них даёт жуткие и дисгармоничные песни.
Но тут красиво. Правда ведь?
вторник, 10 февраля 2015
Опять ночь. Опять полубессознательное состояние от нехватки сна и опять "я должна дочитать до завтра..." естественно, потому что не сделала этого раньше.
Поэтому - "Зоо, или письма не о любви". Которых, кстати, нет в полном размере ни в одном уголке интернета.
Знаешь, путник, глядящий на мои каракули, найди однажды ночь и почитай "Зоо.." . Это что-то необыкновенное.
А ведь там почти так же, как было почти сутки назад.
Поэтому - "Зоо, или письма не о любви". Которых, кстати, нет в полном размере ни в одном уголке интернета.
Знаешь, путник, глядящий на мои каракули, найди однажды ночь и почитай "Зоо.." . Это что-то необыкновенное.
А ведь там почти так же, как было почти сутки назад.
суббота, 07 февраля 2015
Полина сидит на тесной кухне и охотно рассказывает о своей жизни, вольной и полубезумной жизни. Как в час ночи рванула в Выборг, выпрыгнула из машины на ходу, когда поняла, что стопнула машину с гопниками-водителями, всю ночь шла по лесу, не имея ни малейшего понятия, куда идти. А потом смеётся, мол, ей всего четырнадцать было, всякое творила. Пью чай и слушаю её, понимая, что никогда бы не смогла сделать так же в четырнадцать, да и сейчас бы десять раз подумала перед ночным стопом в Выборг.
На другой кухне громко смеются и пьют чай, рассуждая о проблемах образования в Спб и особенностях сплавов в боевых ракетах. Человек, который прошел пол-России и остался в Питере, в котором он родился. Рассказывают истории о знакомых и о тех, кого никогда не видели, рассказывают о трудных и сумасшедших днях, и каждый смеется: "всякое бывало".
Питер сыпал мокрым снегом, который наполнял склизкие улицы белым светом. Город наполнен серым цветом и утопает в холоде, дарит истории и новых людей. Он дарит музыку, в этот раз - лавину громких звуков на крохотном рок-концерте в грязном клубе. Спасибо, город.
На другой кухне громко смеются и пьют чай, рассуждая о проблемах образования в Спб и особенностях сплавов в боевых ракетах. Человек, который прошел пол-России и остался в Питере, в котором он родился. Рассказывают истории о знакомых и о тех, кого никогда не видели, рассказывают о трудных и сумасшедших днях, и каждый смеется: "всякое бывало".
Питер сыпал мокрым снегом, который наполнял склизкие улицы белым светом. Город наполнен серым цветом и утопает в холоде, дарит истории и новых людей. Он дарит музыку, в этот раз - лавину громких звуков на крохотном рок-концерте в грязном клубе. Спасибо, город.
пятница, 06 февраля 2015
Я в Питере. Каждый раз я приезжаю в разный Петербург, и каждый раз он встречает меня новым лицом. Сейчас это холодное и равнодушное лицо, того, кому нет дела никому, кроме него.
А я всего лишь потерялась в этом бескрайнем каменном океане, пытаясь сбежать от всех и себя самой.
Океан, слушай!..
Я познакомилась с ядовитой змеей. Ее зовут Шнурок, она похожа на огненную ленту и любит есть мышей. И живёт у гостеприимной Полины.
Здесь мы уже почти шесть часов, все отсыпаются, чтобы пойти на концерт, а я опять не могу спать дольше четырех часов подряд. Завернулась в теплый кокон из одеяла и уютно устроилась на холодном подоконнике. Привет, север. Интересно, зачем ты так настойчиво звал меня к себе?
А я всего лишь потерялась в этом бескрайнем каменном океане, пытаясь сбежать от всех и себя самой.
Океан, слушай!..
Я познакомилась с ядовитой змеей. Ее зовут Шнурок, она похожа на огненную ленту и любит есть мышей. И живёт у гостеприимной Полины.
Здесь мы уже почти шесть часов, все отсыпаются, чтобы пойти на концерт, а я опять не могу спать дольше четырех часов подряд. Завернулась в теплый кокон из одеяла и уютно устроилась на холодном подоконнике. Привет, север. Интересно, зачем ты так настойчиво звал меня к себе?
вторник, 03 февраля 2015
Вернулась со Старого Замка. Плавно возвращаюсь в реальность, которой от меня надо слишком много всего.
Замок был красив. Помню, я вышла из дверей костёла, накинула капюшон, чтобы снег не бил по лицу, и пошла в другой корпус за какой-то мелочью. И тогда меня окликнули - я обернулась, и увидела кроваво-бордовый Замок посреди белого снега и белого неба. Чёрные деревья безмолвно стояли рядом, а небо сыпало крупными хлопьями, которые льдом били в лицо. Подумать только, я могла этого не увидеть никогда, если бы меня не позвали по какому-то бессмысленному поводу.
Были люди. Здорово, что есть такое место, где каждый может быть собой, среди таких же неправильных и нелогичных людей.
Был турнир, который я практически не видела. Было много историй и воспоминаний. Спасибо вам за это.
А Москва встретила нас липким туманом, который оседал жирной плёнкой на волосах.
Замок был красив. Помню, я вышла из дверей костёла, накинула капюшон, чтобы снег не бил по лицу, и пошла в другой корпус за какой-то мелочью. И тогда меня окликнули - я обернулась, и увидела кроваво-бордовый Замок посреди белого снега и белого неба. Чёрные деревья безмолвно стояли рядом, а небо сыпало крупными хлопьями, которые льдом били в лицо. Подумать только, я могла этого не увидеть никогда, если бы меня не позвали по какому-то бессмысленному поводу.
Были люди. Здорово, что есть такое место, где каждый может быть собой, среди таких же неправильных и нелогичных людей.
Был турнир, который я практически не видела. Было много историй и воспоминаний. Спасибо вам за это.
А Москва встретила нас липким туманом, который оседал жирной плёнкой на волосах.
пятница, 30 января 2015
Поезд баюкает меня, под потолком мечется ветер, видимо, кто-то не прикрыл форточку, а за тонкой стеной холодно и медленно уползает ночь. Люди ворочаются на тесных полках, плачет ребенок и все проклинают холодный и неудобный плацкарт.
А я влюблена в него. В долгий путь и холодный вагон. В золотистые глаза муравейников и пыльное окно из грани миров в темную Москву.
Я люблю свой город. Но больше, намного больше - этот холод и стальные рельсы.
Рыбинск. Он встретит меня, одну, своим серым рассветом и просторным холодом.
Я откликнулись на зов Дороги. Ненадолго. Но пусть эти белые буквы останутся здесь, и однажды, когда я пройду сотни километров, я вспомню эту ночь и этот холодный ветер.
А я влюблена в него. В долгий путь и холодный вагон. В золотистые глаза муравейников и пыльное окно из грани миров в темную Москву.
Я люблю свой город. Но больше, намного больше - этот холод и стальные рельсы.
Рыбинск. Он встретит меня, одну, своим серым рассветом и просторным холодом.
Я откликнулись на зов Дороги. Ненадолго. Но пусть эти белые буквы останутся здесь, и однажды, когда я пройду сотни километров, я вспомню эту ночь и этот холодный ветер.
четверг, 22 января 2015
Здравствуй, путник.
Если ты дошёл до моих скал в этих сизых беспросветных туманах, значит, ты прочитаешь эти надписи. Надеюсь, ветер и дождь не сотрут их к тому времени, и ты с трудом, но всё-таки прочтёшь мои корявые руны.
Ты, наверно, не увидишь багровых пятен - это застывшая кровь. Моя и моих поверженных врагов. Тех, которых я побеждала каждый день, и тех, кто побеждали меня, оставляя истекать кровью у холодных скал в белом тумане. Пятна смоются влагой, и никто об этом не вспомнит.
Но я выжила. И я буду помнить.
Я же валькирия, как-никак.
Они тоже выжили, стали сильнее, и временами возвращались, чтобы вновь скрестить со мной клинки. Видишь эти зазубрины? Это следы наших мечей. Каждый день - бой. Каждый день - проигравшая или победившая.
Если будешь читать внимательно, путник, то заметишь, что эти скалы не твёрдый гранит и не отшлифованный мрамор. Они слоисты и покрыты множеством трещин, где-то волны моря (ты же слышишь его шум сквозь туман?) вылизали провалы и ниши. А если ты читаешь эти руны, то видишь, наверняка видишь, как крошился камень под моими руками, сыпучий и неверный камень. Я убирала песок, но он сыпался вновь и вновь, и трудно было чертить эти письмена. Здесь тоже есть бурые пятна - моей крови, только моей.
Помни, странник. Иди на зов моря, даже если вокруг туман, а под руками осыпающаяся известь. Иди вперёд.
Ты, наверно, хочешь спросить, зачем я начертала это? Зачем, обдирая в кровь пальцы, писала на неверных камнях слово за словом? Зачем я хочу вернуться сюда и прочесть вновь, зачем оставила это для тебя? Потому что...[камень раскрошился и следующие руны прочитать невозможно]
Если ты дошёл до моих скал в этих сизых беспросветных туманах, значит, ты прочитаешь эти надписи. Надеюсь, ветер и дождь не сотрут их к тому времени, и ты с трудом, но всё-таки прочтёшь мои корявые руны.
Ты, наверно, не увидишь багровых пятен - это застывшая кровь. Моя и моих поверженных врагов. Тех, которых я побеждала каждый день, и тех, кто побеждали меня, оставляя истекать кровью у холодных скал в белом тумане. Пятна смоются влагой, и никто об этом не вспомнит.
Но я выжила. И я буду помнить.
Я же валькирия, как-никак.
Они тоже выжили, стали сильнее, и временами возвращались, чтобы вновь скрестить со мной клинки. Видишь эти зазубрины? Это следы наших мечей. Каждый день - бой. Каждый день - проигравшая или победившая.
Если будешь читать внимательно, путник, то заметишь, что эти скалы не твёрдый гранит и не отшлифованный мрамор. Они слоисты и покрыты множеством трещин, где-то волны моря (ты же слышишь его шум сквозь туман?) вылизали провалы и ниши. А если ты читаешь эти руны, то видишь, наверняка видишь, как крошился камень под моими руками, сыпучий и неверный камень. Я убирала песок, но он сыпался вновь и вновь, и трудно было чертить эти письмена. Здесь тоже есть бурые пятна - моей крови, только моей.
Помни, странник. Иди на зов моря, даже если вокруг туман, а под руками осыпающаяся известь. Иди вперёд.
Ты, наверно, хочешь спросить, зачем я начертала это? Зачем, обдирая в кровь пальцы, писала на неверных камнях слово за словом? Зачем я хочу вернуться сюда и прочесть вновь, зачем оставила это для тебя? Потому что...[камень раскрошился и следующие руны прочитать невозможно]
воскресенье, 18 января 2015
Киплинг Р.
Дворец
Каменщик был и Король я - и, знанье свое ценя,
Как Мастер, решил построить Дворец, достойный меня.
Когда разрыли поверхность, то под землей нашли
Дворец, как умеют строить только одни Короли.
Он был безобразно сделан, не стоил план ничего,
Туда и сюда, бесцельно, разбегался фундамент его.
Кладка была неумелой, но на каждом я камне читал:
"Вслед за мною идет Строитель. Скажите ему - я знал".
Ловкий, в моих проходах, в подземных траншеях моих
Я валил косяки и камни и заново ставил их.
Я пускал его мрамор в дело, известью крыл Дворец,
Принимая и отвергая то, что оставил мертвец.
Не презирал я, не славил; но, разобрав до конца,
Прочел в низвергнутом зданье сердце его творца.
Словно он сам рассказал мне, стал мне понятным таким
Облик его сновиденья в плане, задуманном им.
Каменщик был и Король я - в полдень гордыни моей
Они принесли мне Слово, Слово из Мира теней.
Шепнули: "Кончать не должно! Ты выполнил меру работ,
Как и тот, твой дворец - добыча того, кто потом придет".
Я отозвал рабочих от кранов, от верфей, из ям
И все, что я сделал, бросил на веру неверным годам.
Но надпись носили камни, и дерево, и металл:
"Вслед за мною идет Строитель. Скажите ему - я знал."
Дворец
Каменщик был и Король я - и, знанье свое ценя,
Как Мастер, решил построить Дворец, достойный меня.
Когда разрыли поверхность, то под землей нашли
Дворец, как умеют строить только одни Короли.
Он был безобразно сделан, не стоил план ничего,
Туда и сюда, бесцельно, разбегался фундамент его.
Кладка была неумелой, но на каждом я камне читал:
"Вслед за мною идет Строитель. Скажите ему - я знал".
Ловкий, в моих проходах, в подземных траншеях моих
Я валил косяки и камни и заново ставил их.
Я пускал его мрамор в дело, известью крыл Дворец,
Принимая и отвергая то, что оставил мертвец.
Не презирал я, не славил; но, разобрав до конца,
Прочел в низвергнутом зданье сердце его творца.
Словно он сам рассказал мне, стал мне понятным таким
Облик его сновиденья в плане, задуманном им.
Каменщик был и Король я - в полдень гордыни моей
Они принесли мне Слово, Слово из Мира теней.
Шепнули: "Кончать не должно! Ты выполнил меру работ,
Как и тот, твой дворец - добыча того, кто потом придет".
Я отозвал рабочих от кранов, от верфей, из ям
И все, что я сделал, бросил на веру неверным годам.
Но надпись носили камни, и дерево, и металл:
"Вслед за мною идет Строитель. Скажите ему - я знал."
пятница, 19 декабря 2014
А сегодня я видела людей, которые умели растворяться в своей музыке. Для них - и для меня, хотя я просто сидела в стороне - не существовало ничего, кроме тёмно-синих волн музыки, которая текла от них к тем, кто молча сидел рядом.
Конечно, не всем нравилось, ведь это была импровизация, иногда нестройная и шумная.
Но какая разница? Если там были те, кто умели исчезать из этого мира ради музыки.
Конечно, не всем нравилось, ведь это была импровизация, иногда нестройная и шумная.
Но какая разница? Если там были те, кто умели исчезать из этого мира ради музыки.
среда, 03 декабря 2014
Скажите мне, сколько времени прошло с игры? Календарь говорит, что четыре вечера. Мне кажется - бесконечность. А сейчас я медленно выхожу из Дома - слишком медленно, и начинаю видеть Сойку со стороны. Но, наверно, недостаточно, так что и рассказ мой будет странный.
Я помню, как начиналась игра. Как всегда, странно. Мы с Зигзаг чуть не опоздали на электричку (традиция жеж), а потом заблудились в восхитительном постапокалиптичном посёлке среди конубрей и марсиански белого инея. А когда решили позвонить мастерам, сели мобильники. Оба и сразу.
А на самом деле, так здорово, что каждой игре предшествует особая атмосфера. Дороги или леса. Вернее, Леса.
Кхм, я отвлеклась. Когда я входила в Дом, я не представляла, как стану играть Сойку. Вообще. Потому что она писалась в момент жёсткого отходняка, и я до сих пор не знаю, что у меня вышло, и что вышло у неё. Тем более, что моя игра была такой странной.
Знаете, отчёт о моей игре можно свести к слову "странная". Меня там не было, в общем-то, а была Сойка. Шумная, наивная, вороватая, а ещё она снесла пол-Дома Автобусом, навернулась с лестницы и попадала всем под ноги. Не вовремя, разумеется.
И почему-то она забила на личные квесты. Ей было плевать на всё (если бы Зигзаг не подошла и не спросила меня, я бы не закрыла квестов вообще). Когда игра закончилась, я запоздало вспомнила, что (вроде) в рюкзаке валялась какая-то бутылочка... Точнее, ещё один квест.
Она шумела, что-то кому-то рассказывала и рисовала на стенах. У меня постоянно было ощущение что вот, игра-то сейчас начнётся, и вроде бы, на играх бывают квесты, и да, нужно их выполнить, но тут мне сказали, что вообще-то игра кончилась. Было странно.
А ещё я до сих пор не могу понять, как она относится к другим персонажам. Наверно, любила - но до того момента, пока они были в поле её зрения. Так что она увлечённо рассказывала сказки Гробовщику и с удовольствием слушала Платона, дарила ништяки Шороху, что-то говорила Вихрю (я не помню ._.), а ещё была Снежинка, Динь, Медведица, Венди, где-то там - Винни и Инженер. Всё было очень странно. А ещё ей было плевать на Зигзаг, когда она исчезла, похоже, единственной из всего Дома, к тому же, они поссорились перед тем, как она исчезла. Но Сойка даже не злилась на неё. (О_о)
А потом всё произошло очень быстро. Я не отследила момент, но, кажется, как раз тогда, когда все так переживали из-за Зигзаг. Сойке пришла мысль, что вообще-то люди переживают друг за друга, и они бывают важны и близки друг для друга. И тога она поняла две вещи. Во-первых, что она не умеет так же. А во-вторых, никто из тех, с кем она тусила, не переживает так же из-за неё. И стены покрывались депрессивными надписями, а сама Сойка пряталась ото всех, проклиная себя за то, что не умеет ездить бесшумно.
А потом умер Крысолов. Это было бесконечно мощно...
А за то, что было потом - спасибо, Медведица. И пусть это останется тайной.
Вот и всё. Игра была короткой, бесконечно короткой, и -для меня- в ней не было сюжета. Но это было прекрасно. Ведь именно этого я и хотела, в общем-то.
Сойка стала странной, и повзрослела - очень резко и очень больно, и спасибо тебе, Дом, за то, что это было. С ней и со мной.
Я помню, что у нас была очаровательная Мегера, и тёплый Кофейник, и сказки, и редкие звуки скрипки (Далёко, я правда хочу послушать тебя), и "Голубая Стрела", которая появилась так внезапно (Как Повезёт, спасибо тебе за это), и прекрасные мастера (я думала, вы вообще мне откажете играть).
Спасибо вам. И простите за этот поток бессвязного нечто, но по-другому не получится сейчас, а потом - будет уже не то.
p.s. а чей-то браслет прекрасен. Но не пойман, как говорится, не вор >:p
p.p.s. в общем, добра вам. И самую очаровательную из племени мякисей :з
Я помню, как начиналась игра. Как всегда, странно. Мы с Зигзаг чуть не опоздали на электричку (традиция жеж), а потом заблудились в восхитительном постапокалиптичном посёлке среди конубрей и марсиански белого инея. А когда решили позвонить мастерам, сели мобильники. Оба и сразу.
А на самом деле, так здорово, что каждой игре предшествует особая атмосфера. Дороги или леса. Вернее, Леса.
Кхм, я отвлеклась. Когда я входила в Дом, я не представляла, как стану играть Сойку. Вообще. Потому что она писалась в момент жёсткого отходняка, и я до сих пор не знаю, что у меня вышло, и что вышло у неё. Тем более, что моя игра была такой странной.
Знаете, отчёт о моей игре можно свести к слову "странная". Меня там не было, в общем-то, а была Сойка. Шумная, наивная, вороватая, а ещё она снесла пол-Дома Автобусом, навернулась с лестницы и попадала всем под ноги. Не вовремя, разумеется.
И почему-то она забила на личные квесты. Ей было плевать на всё (если бы Зигзаг не подошла и не спросила меня, я бы не закрыла квестов вообще). Когда игра закончилась, я запоздало вспомнила, что (вроде) в рюкзаке валялась какая-то бутылочка... Точнее, ещё один квест.
Она шумела, что-то кому-то рассказывала и рисовала на стенах. У меня постоянно было ощущение что вот, игра-то сейчас начнётся, и вроде бы, на играх бывают квесты, и да, нужно их выполнить, но тут мне сказали, что вообще-то игра кончилась. Было странно.
А ещё я до сих пор не могу понять, как она относится к другим персонажам. Наверно, любила - но до того момента, пока они были в поле её зрения. Так что она увлечённо рассказывала сказки Гробовщику и с удовольствием слушала Платона, дарила ништяки Шороху, что-то говорила Вихрю (я не помню ._.), а ещё была Снежинка, Динь, Медведица, Венди, где-то там - Винни и Инженер. Всё было очень странно. А ещё ей было плевать на Зигзаг, когда она исчезла, похоже, единственной из всего Дома, к тому же, они поссорились перед тем, как она исчезла. Но Сойка даже не злилась на неё. (О_о)
А потом всё произошло очень быстро. Я не отследила момент, но, кажется, как раз тогда, когда все так переживали из-за Зигзаг. Сойке пришла мысль, что вообще-то люди переживают друг за друга, и они бывают важны и близки друг для друга. И тога она поняла две вещи. Во-первых, что она не умеет так же. А во-вторых, никто из тех, с кем она тусила, не переживает так же из-за неё. И стены покрывались депрессивными надписями, а сама Сойка пряталась ото всех, проклиная себя за то, что не умеет ездить бесшумно.
А потом умер Крысолов. Это было бесконечно мощно...
А за то, что было потом - спасибо, Медведица. И пусть это останется тайной.
Вот и всё. Игра была короткой, бесконечно короткой, и -для меня- в ней не было сюжета. Но это было прекрасно. Ведь именно этого я и хотела, в общем-то.
Сойка стала странной, и повзрослела - очень резко и очень больно, и спасибо тебе, Дом, за то, что это было. С ней и со мной.
Я помню, что у нас была очаровательная Мегера, и тёплый Кофейник, и сказки, и редкие звуки скрипки (Далёко, я правда хочу послушать тебя), и "Голубая Стрела", которая появилась так внезапно (Как Повезёт, спасибо тебе за это), и прекрасные мастера (я думала, вы вообще мне откажете играть).
Спасибо вам. И простите за этот поток бессвязного нечто, но по-другому не получится сейчас, а потом - будет уже не то.
p.s. а чей-то браслет прекрасен. Но не пойман, как говорится, не вор >:p
p.p.s. в общем, добра вам. И самую очаровательную из племени мякисей :з
пятница, 28 ноября 2014
Я расскажу своим рунам о страхе, который меня наполняет.
О белой дороге и о бархатных морях вереска.
О пыльных машинах, которые с грохотом проносятся мимо - редко, слишком редко. Ни одна из них не остановится, чтобы подобрать усталого автостопщика.
Впереди - туман, серый вереск и горькая полынь. Позади - алый цветок костра - тепло. Слишком давно, чтобы помнить то, что пелось и говорилось у него под ясным звёздным небом.
Я расскажу о том, как зовёт Дорога. Как остаёшься за бортом всего мира и растворяешься в тумане, а холод идёт рядом и осторожно берёт тебя за руку, вымораживая пальцы.
Есть только я и он.
И моя белая Дорога.
Вернее, ничего я не расскажу. Пока есть только метро и равнодушные лица, а мне опять снится дорога на Мангуп, вернее, просто дорога - ведь кто знает, куда она приведёт?
Но - слышите, люди? - я обязательно расскажу вам об этом.
О белой дороге и о бархатных морях вереска.
О пыльных машинах, которые с грохотом проносятся мимо - редко, слишком редко. Ни одна из них не остановится, чтобы подобрать усталого автостопщика.
Впереди - туман, серый вереск и горькая полынь. Позади - алый цветок костра - тепло. Слишком давно, чтобы помнить то, что пелось и говорилось у него под ясным звёздным небом.
Я расскажу о том, как зовёт Дорога. Как остаёшься за бортом всего мира и растворяешься в тумане, а холод идёт рядом и осторожно берёт тебя за руку, вымораживая пальцы.
Есть только я и он.
И моя белая Дорога.
Вернее, ничего я не расскажу. Пока есть только метро и равнодушные лица, а мне опять снится дорога на Мангуп, вернее, просто дорога - ведь кто знает, куда она приведёт?
Но - слышите, люди? - я обязательно расскажу вам об этом.
понедельник, 24 ноября 2014
Моя жизнь пляшет куда-то не туда, а в голове предания о короле Артуре иллюстрации Бёрдслей. Жаль, конечно, интернет не передаст эти прекрасные рисунки в точности.
А ещё скоро Дом, и лавина эмоций от шумливой девчушки Сойки.
А ещё мне наконец-то настроили джембе.
А ещё я хочу историй и песен. И хочу станцевать то, что у меня есть.
Проклятье.
А ещё скоро Дом, и лавина эмоций от шумливой девчушки Сойки.
А ещё мне наконец-то настроили джембе.
А ещё я хочу историй и песен. И хочу станцевать то, что у меня есть.
Проклятье.
суббота, 15 ноября 2014
Я видела общее веселье и смех Домовцев, усталое лицо Ральфа и строгие - двух новых воспитательниц. Я сидела в стороне, думая о том, что рядом нет самого важного для меня человека, а волны голосов прокатывались рядом со мной.
Видела, как воспитательницы носились по четвёртой, отбирая сигареты и алкоголь, бессмысленно крича и размахивая руками, а потом увели Мертвеца в Могильник, возмущаясь своими крикливыми голосами школьных учительниц.
Видела, как Стервятник читал Вертера вслух, и видела, как его слушали - затаив дыхание, даже Р1, даже вожак Крыс, даже шумный Кролик из Псов.
Видела своё отражение в зелёных очках Рыжего.
Серый свитер Македонского, молчаливого человека с обгрызенными ногтями, который оказывался рядом прежде, чем я успевала его попросить.Я видела, что он не хочет говорить, и всё, что мне оставалось - благодарить его искренними улыбками.
Шумного Табаки, который был везде, который отвлекал воспитателей, шумел, и рассказывал удивительные истории. Который помогал нужными словами - серьёзный и мудрый, знающий ответ на сложный вопрос.
Видела Слепого, молчаливого Хозяина Дома. Огненноволосую Рыжую, к которой привязалась, но - немного завидовала. Сдержанного Лорда, Мертвеца с синими косами в волосах.
Видела вопросы в глазах Курильщика, который судорожно отгораживался от меня, как только я к нему подходила. Жаль.
А ещё я видела сны. Сперва нечёткие, ускользающие и туманные, потом - яркие и долгие.. А потом я поняла, что это не сны.
Была тёмная комнатка, полная кукол и страшных криков. На стенах стонали надписи - крики о помощи, а на полу сидела девочка, маленькая, в глазах которой читалась многолетняя мудрость.
Был бар, тесный и грязный, где за барной стойкой болтал Гермес, ловко наливая посетителям напитки, и тихая Хильда, которая работала официанткой. Я попросила себе чай и слушала рассказы незнакомых людей, связывая их в одну долгую цепь событий.
Был Лес. Меня водил туда Шакал, и мы шли в полной темноте. Нас окружали старые деревья, а в чистом небе плыла луна, но мне не было страшно. Тот, кто вёл меня, обещал защитить... Он показал мне Лунный цветок, сказав, что он может выполнять желания. Показал Лес, объяснив, что Лес зовёт тех, кто ему нужен. А ещё небрежно бросил через спину, что драконы живут в людях.
Был бесконечный город - Чернолесье, жуткий, но странно манящий, по которому мы шли, не сворачивая - и всё время оказывались в одном и том же месте. Стервятник, которого я тогда не узнала, девчонка Айседора, Хильда и ловкий Шакал с крыльями из лепестков цветов. Мы шли по пустой тёмной улице с редкими фонарями - и слушали сказки. Вдалеке что-то шумело, но мне не было страшно - с уверенно шагающим вперёд Шакалом никогда не бывало страшно. Айседора судорожно сжимала мне руку - и рассказывала о жутких собакоголовых, чей вой слышался вдалеке. Она пугала меня Чёрным Лесом, из которого не выбраться живым, и постоянно повторяла, что заперта в этом городке. Мне было жаль её - и я подарила ей сказку о белой Дороге, которая зовёт тех, кому она предназначена... Но это мало чем помогло.
А ещё было страшно. Меня отвела в сторону Хильда, и я доверчиво шагнула за ней в полуразрушенный дом. "Не верь письмам"..."Жизнь прекрасна и удивительна". Стены кричали, а Хильда, видимо, жутко нервничая, стала расспрашивать меня о Сфинксе. Вернее, я поняла, что о Сфинксе намного позже - тогда я почти ничего не помнила... И честно ответила, что не знаю, о ком она спрашивает. А она повела рукой и сказала, что я никогда не смогу рассказать кому-то о том, о чём мы с ней говорили. Я никогда не смогу просить помощи, чтобы защитить Сфинкса. От чего - неизвестно.
А потом меня саму попросили о помощи. Айседора плакала, просила вывести её из замкнутого круга, который продолжается бесконечность. Она сделала что-то плохое. А что - не помнила, и не могла раскаяться в этом - ей остались вечные мучения и вечный страх перед замкнутым миром, в котором она жила. Она говорила, что чувствует себя марионеткой - ей как будто управляли, и каждый день был похож на предыдущий. Она говорила про голоса, и жуткий шёпот слышался у меня за спиной, а Айседора плакала от страха, рассыпав золотые кудри по плечам... Я согласилась ей помочь. Помню, что подарила браслет, хотя не знала - можно ли так делать, и останется ли он с ней, когда я уйду. В общем-то, это было не важно... А Айседора подарила мне память. И я вспомнила, кто я есть, вспомнила Дом, свою любовь и Лес...
Я вернулась. Ничего не изменилось, так, будто прошла всего минута - и только Ральф задал какой-то вопрос. Что-то промямлив, я убежала, надеясь, что никто не будет лезть ко мне с расспросами. К счастью, так и оказалось, но Табаки - понял. Спросил - и я рассказала всё. Про сказки, про Чёрный Лес, о котором в том городке уже давно забыли, о страхе Айседоры, о том, что Лес, которого я никогда не видела, кажется - поёт мне... И тогда, под тёмным и холодным осенним небом, Табаки сказал, что есть средство помочь девочке, которую заперли в бесконечности. Он сказал, что с ней должен поговорить взрослый. Тот, кого приняли дети - Ральф Первый.
Подойти к воспитателю, которому не доверяешь - честно - я не сразу решилась на это. А когда решилась, и заглянула в лицо Ральфу, вдруг успокоилась, хотя в сознании осталась мысль - "Он ни за что не согласится." . Кажется, он не поверил мне, хотя и сказал, что не может бросить детей ради кого-то одного. Детей?! Хорошо ещё не сказал "беспомощных"... Хорошо ещё. что не начал нравоучения про детские выдумки, как Душенька. Хотя я бы ни за что не пошла бы просить чего-то у Душеньки. Ни за что.
Ральф сказал: "Я подумаю". По его лицу нельзя было ничего прочесть, и я решила, что это конец, и Айседора навеки останется посреди своих кошмаров. Оставалось ждать, цепляясь за надежду, и я ждала. Кажется, недолго, но для меня это было вечностью. Поэтому, когда Ральф сказал "Согласен", я очень, очень удивилась. И обрадовалась за маленькую испуганную девочку, которой уже ничего не грозит.
Я не знала цены этого. Ральф взял на себя её вину.
Видела Лес. Туда позвал меня Слепой, забрал вместе с Рыжей к жаркому костру под звёздным небом.
Сутулая спина Хранительницы этого места. Она спросила - зачем я здесь, и я рассказала, поняв, что она - единственная, кто может помочь. Я рассказала о том, кого люблю, и о том, что он никогда не сможет принять Лес. Хранительница молчала. Бесконечно долго - а потом достала небольшой зашитый мешочек и отдала мне. Предупредив, что я должна выбрать. Быть обычной девушкой в обычном мире - навечно с ним, до самой смерти... Тогда - открыть мешочек, и навсегда забыть о Лесе. Я бы умерла для места, где родилась, а оно умерло бы для меня.
Я выбрала Лес. Потому, что остаётся надежда вернуться - пусть ненадолго, но у меня будет память о моей любви и о том мире. Я выбрала память, предав любовь.
Старая Хранительница передала Слепому свой посох. У Леса появлялся новый Хозяин, а я стояла в стороне, не в силах думать ни о чём, кроме своего горя. Я предала Сфинкса. Тогда я бы всё на свете отдала за то, чтобы поменять свой выбор - но было слишком поздно.
Хранительницы больше не было.
Лорд и Рыжая стояли вместе, два человека, которые нашли друг друга, и в сердцах которых жил Лес. Счастливые...
Я видела рисунок Курильщика. Случайно - и мельком. Табаки говорит, что драконы живут в людях. Я попросила нарисовать что-то для меня - и Курильщик подарил именно это. Драконы живут в людях.
Ещё был Тарантул. Он писал письма - каждому - и каждому предлагал то, что он хочет, если только заплатить жизнью. Мою смерть просили взамен на новый Круг, где я бы была простой девушкой, которая смогла бы быть со Сфинксом... Спасибо, Табаки, что остановил меня. Сказал, что это ложь, и нельзя верить этим письмам. А Слепой сказал то же самое...
Я выбрала жизнь.
***
Я не буду писать благодарности, потому что всё сказала каждому лично.
Но это было прекрасно и очень сильно. Спасибо, что дали мне почувствовать это, хотя игра была очень короткой.
Драконы живут в людях.
Видела, как воспитательницы носились по четвёртой, отбирая сигареты и алкоголь, бессмысленно крича и размахивая руками, а потом увели Мертвеца в Могильник, возмущаясь своими крикливыми голосами школьных учительниц.
Видела, как Стервятник читал Вертера вслух, и видела, как его слушали - затаив дыхание, даже Р1, даже вожак Крыс, даже шумный Кролик из Псов.
Видела своё отражение в зелёных очках Рыжего.
Серый свитер Македонского, молчаливого человека с обгрызенными ногтями, который оказывался рядом прежде, чем я успевала его попросить.Я видела, что он не хочет говорить, и всё, что мне оставалось - благодарить его искренними улыбками.
Шумного Табаки, который был везде, который отвлекал воспитателей, шумел, и рассказывал удивительные истории. Который помогал нужными словами - серьёзный и мудрый, знающий ответ на сложный вопрос.
Видела Слепого, молчаливого Хозяина Дома. Огненноволосую Рыжую, к которой привязалась, но - немного завидовала. Сдержанного Лорда, Мертвеца с синими косами в волосах.
Видела вопросы в глазах Курильщика, который судорожно отгораживался от меня, как только я к нему подходила. Жаль.
А ещё я видела сны. Сперва нечёткие, ускользающие и туманные, потом - яркие и долгие.. А потом я поняла, что это не сны.
Была тёмная комнатка, полная кукол и страшных криков. На стенах стонали надписи - крики о помощи, а на полу сидела девочка, маленькая, в глазах которой читалась многолетняя мудрость.
Был бар, тесный и грязный, где за барной стойкой болтал Гермес, ловко наливая посетителям напитки, и тихая Хильда, которая работала официанткой. Я попросила себе чай и слушала рассказы незнакомых людей, связывая их в одну долгую цепь событий.
Был Лес. Меня водил туда Шакал, и мы шли в полной темноте. Нас окружали старые деревья, а в чистом небе плыла луна, но мне не было страшно. Тот, кто вёл меня, обещал защитить... Он показал мне Лунный цветок, сказав, что он может выполнять желания. Показал Лес, объяснив, что Лес зовёт тех, кто ему нужен. А ещё небрежно бросил через спину, что драконы живут в людях.
Был бесконечный город - Чернолесье, жуткий, но странно манящий, по которому мы шли, не сворачивая - и всё время оказывались в одном и том же месте. Стервятник, которого я тогда не узнала, девчонка Айседора, Хильда и ловкий Шакал с крыльями из лепестков цветов. Мы шли по пустой тёмной улице с редкими фонарями - и слушали сказки. Вдалеке что-то шумело, но мне не было страшно - с уверенно шагающим вперёд Шакалом никогда не бывало страшно. Айседора судорожно сжимала мне руку - и рассказывала о жутких собакоголовых, чей вой слышался вдалеке. Она пугала меня Чёрным Лесом, из которого не выбраться живым, и постоянно повторяла, что заперта в этом городке. Мне было жаль её - и я подарила ей сказку о белой Дороге, которая зовёт тех, кому она предназначена... Но это мало чем помогло.
А ещё было страшно. Меня отвела в сторону Хильда, и я доверчиво шагнула за ней в полуразрушенный дом. "Не верь письмам"..."Жизнь прекрасна и удивительна". Стены кричали, а Хильда, видимо, жутко нервничая, стала расспрашивать меня о Сфинксе. Вернее, я поняла, что о Сфинксе намного позже - тогда я почти ничего не помнила... И честно ответила, что не знаю, о ком она спрашивает. А она повела рукой и сказала, что я никогда не смогу рассказать кому-то о том, о чём мы с ней говорили. Я никогда не смогу просить помощи, чтобы защитить Сфинкса. От чего - неизвестно.
А потом меня саму попросили о помощи. Айседора плакала, просила вывести её из замкнутого круга, который продолжается бесконечность. Она сделала что-то плохое. А что - не помнила, и не могла раскаяться в этом - ей остались вечные мучения и вечный страх перед замкнутым миром, в котором она жила. Она говорила, что чувствует себя марионеткой - ей как будто управляли, и каждый день был похож на предыдущий. Она говорила про голоса, и жуткий шёпот слышался у меня за спиной, а Айседора плакала от страха, рассыпав золотые кудри по плечам... Я согласилась ей помочь. Помню, что подарила браслет, хотя не знала - можно ли так делать, и останется ли он с ней, когда я уйду. В общем-то, это было не важно... А Айседора подарила мне память. И я вспомнила, кто я есть, вспомнила Дом, свою любовь и Лес...
Я вернулась. Ничего не изменилось, так, будто прошла всего минута - и только Ральф задал какой-то вопрос. Что-то промямлив, я убежала, надеясь, что никто не будет лезть ко мне с расспросами. К счастью, так и оказалось, но Табаки - понял. Спросил - и я рассказала всё. Про сказки, про Чёрный Лес, о котором в том городке уже давно забыли, о страхе Айседоры, о том, что Лес, которого я никогда не видела, кажется - поёт мне... И тогда, под тёмным и холодным осенним небом, Табаки сказал, что есть средство помочь девочке, которую заперли в бесконечности. Он сказал, что с ней должен поговорить взрослый. Тот, кого приняли дети - Ральф Первый.
Подойти к воспитателю, которому не доверяешь - честно - я не сразу решилась на это. А когда решилась, и заглянула в лицо Ральфу, вдруг успокоилась, хотя в сознании осталась мысль - "Он ни за что не согласится." . Кажется, он не поверил мне, хотя и сказал, что не может бросить детей ради кого-то одного. Детей?! Хорошо ещё не сказал "беспомощных"... Хорошо ещё. что не начал нравоучения про детские выдумки, как Душенька. Хотя я бы ни за что не пошла бы просить чего-то у Душеньки. Ни за что.
Ральф сказал: "Я подумаю". По его лицу нельзя было ничего прочесть, и я решила, что это конец, и Айседора навеки останется посреди своих кошмаров. Оставалось ждать, цепляясь за надежду, и я ждала. Кажется, недолго, но для меня это было вечностью. Поэтому, когда Ральф сказал "Согласен", я очень, очень удивилась. И обрадовалась за маленькую испуганную девочку, которой уже ничего не грозит.
Я не знала цены этого. Ральф взял на себя её вину.
Видела Лес. Туда позвал меня Слепой, забрал вместе с Рыжей к жаркому костру под звёздным небом.
Сутулая спина Хранительницы этого места. Она спросила - зачем я здесь, и я рассказала, поняв, что она - единственная, кто может помочь. Я рассказала о том, кого люблю, и о том, что он никогда не сможет принять Лес. Хранительница молчала. Бесконечно долго - а потом достала небольшой зашитый мешочек и отдала мне. Предупредив, что я должна выбрать. Быть обычной девушкой в обычном мире - навечно с ним, до самой смерти... Тогда - открыть мешочек, и навсегда забыть о Лесе. Я бы умерла для места, где родилась, а оно умерло бы для меня.
Я выбрала Лес. Потому, что остаётся надежда вернуться - пусть ненадолго, но у меня будет память о моей любви и о том мире. Я выбрала память, предав любовь.
Старая Хранительница передала Слепому свой посох. У Леса появлялся новый Хозяин, а я стояла в стороне, не в силах думать ни о чём, кроме своего горя. Я предала Сфинкса. Тогда я бы всё на свете отдала за то, чтобы поменять свой выбор - но было слишком поздно.
Хранительницы больше не было.
Лорд и Рыжая стояли вместе, два человека, которые нашли друг друга, и в сердцах которых жил Лес. Счастливые...
Я видела рисунок Курильщика. Случайно - и мельком. Табаки говорит, что драконы живут в людях. Я попросила нарисовать что-то для меня - и Курильщик подарил именно это. Драконы живут в людях.
Ещё был Тарантул. Он писал письма - каждому - и каждому предлагал то, что он хочет, если только заплатить жизнью. Мою смерть просили взамен на новый Круг, где я бы была простой девушкой, которая смогла бы быть со Сфинксом... Спасибо, Табаки, что остановил меня. Сказал, что это ложь, и нельзя верить этим письмам. А Слепой сказал то же самое...
Я выбрала жизнь.
***
Я не буду писать благодарности, потому что всё сказала каждому лично.
Но это было прекрасно и очень сильно. Спасибо, что дали мне почувствовать это, хотя игра была очень короткой.
Драконы живут в людях.
воскресенье, 02 ноября 2014
Я хочу рассказать о белом небе, белом асфальте, моей белой куртке - куске осеннего неба, чалых деревьях и мокрых листьях.
Хотя надо начать с того, что я заблудилась.
Я заблудилась среди тёмных ветвей и стволов, решив сбежать из тёплых и душных комнат в холодный лес, который начинался за порогом дома. Шла прямо, подныривая под низкие ветки, обходя поваленные стволы, слушая умирающую тишину. На горизонте рокотали машины, отчего безмолвный воздух содрогался болезненной дрожью, а через миг снова замирал, полный своей смертью и холодом. По пальцу стекала тёплая кровь - единственное ярко-красное пятно в тусклом мире, которую - ничего не оставалось - мне приходилось слизывать, отчего было только хуже. Видимо, неловко на что-то напоролась.
Вот так - наполненная холодом, с окоченевшими руками и саднящим пальцем я вышла на дорогу.
Белую Дорогу под низким белым небом.
Вернее, я решила, что это Дорога. Потому что асфальт был старым, а лес замер в осеннем безмолвии, а пегие травы с мышино-серой полынью прислушивались к моим шагам. А над головой струнами виднелись высоковольтные провода, которые с тихим гудением несли электричество туда, в тёплые и уютные дома у меня за спиной. Совсем рядом был указатель - я бы не удивилась, если бы там были перечёркнутые буквы ОЗМ на выбеленной пластине.
Там был указатель до какой-то деревушки.
Были сумерки, и пора было возвращаться домой. Деревья цепляли волосы, вечер свёртывался у меня за спиной, а сзади рокотали машины - по моей дороге.
А потом раздвинулись ветки, и я снова оказалась на том же самом месте, рядом с указателем и высоковольтными проводами...
А на самом деле я просто люблю осень.
Хотя надо начать с того, что я заблудилась.
Я заблудилась среди тёмных ветвей и стволов, решив сбежать из тёплых и душных комнат в холодный лес, который начинался за порогом дома. Шла прямо, подныривая под низкие ветки, обходя поваленные стволы, слушая умирающую тишину. На горизонте рокотали машины, отчего безмолвный воздух содрогался болезненной дрожью, а через миг снова замирал, полный своей смертью и холодом. По пальцу стекала тёплая кровь - единственное ярко-красное пятно в тусклом мире, которую - ничего не оставалось - мне приходилось слизывать, отчего было только хуже. Видимо, неловко на что-то напоролась.
Вот так - наполненная холодом, с окоченевшими руками и саднящим пальцем я вышла на дорогу.
Белую Дорогу под низким белым небом.
Вернее, я решила, что это Дорога. Потому что асфальт был старым, а лес замер в осеннем безмолвии, а пегие травы с мышино-серой полынью прислушивались к моим шагам. А над головой струнами виднелись высоковольтные провода, которые с тихим гудением несли электричество туда, в тёплые и уютные дома у меня за спиной. Совсем рядом был указатель - я бы не удивилась, если бы там были перечёркнутые буквы ОЗМ на выбеленной пластине.
Там был указатель до какой-то деревушки.
Были сумерки, и пора было возвращаться домой. Деревья цепляли волосы, вечер свёртывался у меня за спиной, а сзади рокотали машины - по моей дороге.
А потом раздвинулись ветки, и я снова оказалась на том же самом месте, рядом с указателем и высоковольтными проводами...
А на самом деле я просто люблю осень.
среда, 22 октября 2014
А что, если внутри - серая пустота, которая пахнет утренним туманом над белой водой? Если позади - холодный воздух цвета мышиных глаз, а впереди - сухое и равнодушное "надо", если качаются волны сутулых спин в душном метро, если в лицах - погасшие мысли и холодная вежливость? На ногах у людей - чёрные лакированные ботинки, в руках - деловые кейсы, а красные шеи душит тугой галстук, а лица отполированы вежливостью и улыбками.
Двое стоят и целуются. Ему - сорок, ей - двадцать.
На морщинистых пальцах кровавым жемчугом сияют ногти. Женщина на высоких каблуках, а по талому лицу зелёными змеями легли тени на веках. Она добилась от жизни всего, что хотела, и гордо несёт теперь знамя победительницы - бриллиантовые кольца, серьги и дорогое пальто.
Девчонке двенадцать. Модная стрижка белых волос, телефон - последнее слово знаменитой компании. У девочки пальцы скрипачки. Длинные и гибкие, наверняка касаются тонких струн, перебирают шорохи высоких звуков, а в глазах у девочки наверняка живут звёзды... Нет.
Как же я ненавижу метро!
И всё-таки провожу здесь столько времени.
Смотрю, как из тоннелей выползают вагоны, которые выхаркивают жаркие толпы замученных тел. Потом вагон выхаркивает и меня.
У меня есть песни, которые пахнут белой водой и туманным воздухом. Пахнут моей пустотой и жухлыми листьями.
Точнее нет. Их уже нет.
Двое стоят и целуются. Ему - сорок, ей - двадцать.
На морщинистых пальцах кровавым жемчугом сияют ногти. Женщина на высоких каблуках, а по талому лицу зелёными змеями легли тени на веках. Она добилась от жизни всего, что хотела, и гордо несёт теперь знамя победительницы - бриллиантовые кольца, серьги и дорогое пальто.
Девчонке двенадцать. Модная стрижка белых волос, телефон - последнее слово знаменитой компании. У девочки пальцы скрипачки. Длинные и гибкие, наверняка касаются тонких струн, перебирают шорохи высоких звуков, а в глазах у девочки наверняка живут звёзды... Нет.
Как же я ненавижу метро!
И всё-таки провожу здесь столько времени.
Смотрю, как из тоннелей выползают вагоны, которые выхаркивают жаркие толпы замученных тел. Потом вагон выхаркивает и меня.
У меня есть песни, которые пахнут белой водой и туманным воздухом. Пахнут моей пустотой и жухлыми листьями.
Точнее нет. Их уже нет.
пятница, 26 сентября 2014
Начну с того, что в Вологду я поехала одна. С огромным рюкзаком за спиной, с мечом, наспех привязанным к каким-то ремням, и со страхом перед незнакомым и чужим городом. Спасибо Ирдису, что помог мне, но всё же мне было страшно - первое путешествие, первая абсолютно полная свобода. Времени было не так много - примерно половина дня, но я успела глотнуть запаха свободы и тонкого аромата осенних листьев. И точно знаю, что хочу этого ещё.
Но речь не об этом.
Речь об осени - золотых деревьях и пасмурном небе - короткое время между угасающей жизнью и холодной смертью. Под ногами - пряно пахнущие карие листья, в которые так приятно зарываться руками. Потёртые сапоги цвета песка легко касаются лесной земли, а небо сыплет жухлыми травами, которые путаются в длинных косах. Тёплая рубаха, слишком большая для меня, видно, её носил какой-то воин, и простые штаны - крепкие и тёплые. Я, Хильд, дочь Хёгни и Ульфхельд, бреду по умирающему лесу, полному света и осторожных шорохов.
То место, вдалеке от шумной трассы, полное осени и чарующих запахов, то место было прекрасно. И, наверно, именно оно в первую очередь создало для меня тот девятый век на острове Рейнхольм.
...
Холодные волны мягко несли наш драккар от берегов Рейнхольма в неизвестный Лондон. Мне, привычной к долгим морским путешествиям, было не страшно. Незнакомые люди, дружина сиконунга Ульфрика Пересмешника, гортанно выводили слова знакомой песни об отважных воинах, и поэтому - нет, мне не было страшно. А над нами бескрайней вечностью лежали звёзды. Чистое, как хрусталь, небо с россыпью серебряных монет. Луны не было, и каждая звёздочка сияла, пытаясь передать земле часть своей красоты. Над самой головой, точно по зениту, густела дорога, сотканная из холодных огней.
А впереди нас ждал Лондон.
Странно, что из всей игры ярче всего запомнилось это небо, бездонно-чистое, цвета чёрного бархата. Люди смотрелись в него и думали о бесконечности Вселенной и далёких звездах, а их плечи окутывала непроглядная темнота. Среди нас тогда таилось что-то первобытное и мощное, немое восхищение перед прекрасным и глубоким, что чаровало и пугало одновременно.
Странно, что именно тогда я поняла, что нахожусь в девятом веке, а не тогда, когда носилась по лесам, пытаясь понять, кто убил моих родителей. Я приехала из Исландии, к брату, который забыл о своей семье пятнадцать лет назад, просить помощи и мести. Скажу честно - до последнего я не знала, как он меня примет, и где-то в глубине души я знала, что могу его простить. Но тогда, когда он не узнал меня, когда равнодушно сказал что-то про то, что посылал подарки и всё время думал о нас, я не выдержала. Бросив ему в лицо весть о смерти наших родителей, я вылетела из его проклятого города, надеясь никогда больше не видеть его. Если он хоть что-то ещё чувствовал, то попытается отомстить. А если нет - тогда убью я, хотя моя мать учила меня прощать врагов.
Меня предупредили о покушении на брата племянницы того человека, кто убил моих родителей - ярла Асвальда. До последнего я не знала, как относиться к ним, ведь прежде они были добры ко мне. Сперва они сказали о покушении, а затем... затем задали вопрос про один амулет. Тот, который достался мне и брату в наследство от родителей. Наивная! Я показала им его, думая, что они помогут мне разобраться в этом. Вместо этого я приобрела смертельных врагов, у которых была сильная дружина и острые мечи. И они хотели получить мой амулет.
Когда я бежала среди корявых деревьев к городу брата, я молила своего Бога, чтобы Эйнар был жив. Вместо этого я услышала лишь рассказ случайного путника о том, как убили Эйнара. Я осталась одна, среди чужих людей и чужих богов, среди врагов и равнодушных людей. Осталась одна надежда - сиконунг Ульфрик, на корабле которого я приплыла на этот проклятый остров.
Спасибо, сиконунг! Ты не отвернулся от меня в ту чёрную минуту,а согласился дать помощь, и, если понадобится - месть. Тогда я не сомневалась, что нужно отомстить, и была готова утопить селение Асвальда в крови. Затем я узнала, что его убили. И поняла, что никогда бы не смогла поднять меч даже на того, кто мой враг. Всё-таки я была слаба, а может, слишком сильно на меня повлияли рассказы матери о византийском Боге.
...
История Хильд почти закончилась. Я должна была отплатить сиконунгу за ту услугу, которую он мне оказал. Поэтому я нанялась к нему в дружину, надеясь забыть своё прошлое, и как можно скорее оказаться подальше от проклятого острова. На моё счастье Ульфрик с дружиной в скором времени отправились на свою родину - в далёкую Данию, и я, воспользовавшись случаем, тоже отплыла вместе с ними. Когда мы отчаливали, я не задумывалась, где окажусь в будущем. Возможно, останусь в Дании, а возможно - доберусь до Византии, чудной страны на далёком юге. Ульфрик хорошо платил, и в средствах я не нуждалась. Так что кто знает, что будет со мной в будущем...
...
Да, спасибо. Мастеру - за идеальное сочетание исторических и ролевых мотивов. Реву - за прекрасный трактир и готовность помочь безродной Хильд из Исландии. Буревестнику за то, что принял меня в дружину, а не оставил посреди враждебных рейнхольмцев. Туру Живчику, за то, что помог в трудную минуту советом. Деду Крокхельму, за то, что утешил осиротелую девчушку. Лесорубам, за позитивную игру. Лекарю Добромиру, который прокачался до космического уровня и помогал практически всем. Эйдин, за то, что так душевно приняла меня и напоила горячим кофе. Братишке, на которого я так долго злилась, и у которого не успела попросить прощения. Честно говоря, я ожидала от этой игры сухой реконструкции, и очень удивилась, обнаружив, что игроки ярко отыгрывают своих персонажей и создают удивительную атмосферу девятого века.
Игра была очень хорошая! Жаль только, слишком короткая. Спасибо! Надеюсь поиграть с вами ещё
Но речь не об этом.
Речь об осени - золотых деревьях и пасмурном небе - короткое время между угасающей жизнью и холодной смертью. Под ногами - пряно пахнущие карие листья, в которые так приятно зарываться руками. Потёртые сапоги цвета песка легко касаются лесной земли, а небо сыплет жухлыми травами, которые путаются в длинных косах. Тёплая рубаха, слишком большая для меня, видно, её носил какой-то воин, и простые штаны - крепкие и тёплые. Я, Хильд, дочь Хёгни и Ульфхельд, бреду по умирающему лесу, полному света и осторожных шорохов.
То место, вдалеке от шумной трассы, полное осени и чарующих запахов, то место было прекрасно. И, наверно, именно оно в первую очередь создало для меня тот девятый век на острове Рейнхольм.
...
Холодные волны мягко несли наш драккар от берегов Рейнхольма в неизвестный Лондон. Мне, привычной к долгим морским путешествиям, было не страшно. Незнакомые люди, дружина сиконунга Ульфрика Пересмешника, гортанно выводили слова знакомой песни об отважных воинах, и поэтому - нет, мне не было страшно. А над нами бескрайней вечностью лежали звёзды. Чистое, как хрусталь, небо с россыпью серебряных монет. Луны не было, и каждая звёздочка сияла, пытаясь передать земле часть своей красоты. Над самой головой, точно по зениту, густела дорога, сотканная из холодных огней.
А впереди нас ждал Лондон.
Странно, что из всей игры ярче всего запомнилось это небо, бездонно-чистое, цвета чёрного бархата. Люди смотрелись в него и думали о бесконечности Вселенной и далёких звездах, а их плечи окутывала непроглядная темнота. Среди нас тогда таилось что-то первобытное и мощное, немое восхищение перед прекрасным и глубоким, что чаровало и пугало одновременно.
Странно, что именно тогда я поняла, что нахожусь в девятом веке, а не тогда, когда носилась по лесам, пытаясь понять, кто убил моих родителей. Я приехала из Исландии, к брату, который забыл о своей семье пятнадцать лет назад, просить помощи и мести. Скажу честно - до последнего я не знала, как он меня примет, и где-то в глубине души я знала, что могу его простить. Но тогда, когда он не узнал меня, когда равнодушно сказал что-то про то, что посылал подарки и всё время думал о нас, я не выдержала. Бросив ему в лицо весть о смерти наших родителей, я вылетела из его проклятого города, надеясь никогда больше не видеть его. Если он хоть что-то ещё чувствовал, то попытается отомстить. А если нет - тогда убью я, хотя моя мать учила меня прощать врагов.
Меня предупредили о покушении на брата племянницы того человека, кто убил моих родителей - ярла Асвальда. До последнего я не знала, как относиться к ним, ведь прежде они были добры ко мне. Сперва они сказали о покушении, а затем... затем задали вопрос про один амулет. Тот, который достался мне и брату в наследство от родителей. Наивная! Я показала им его, думая, что они помогут мне разобраться в этом. Вместо этого я приобрела смертельных врагов, у которых была сильная дружина и острые мечи. И они хотели получить мой амулет.
Когда я бежала среди корявых деревьев к городу брата, я молила своего Бога, чтобы Эйнар был жив. Вместо этого я услышала лишь рассказ случайного путника о том, как убили Эйнара. Я осталась одна, среди чужих людей и чужих богов, среди врагов и равнодушных людей. Осталась одна надежда - сиконунг Ульфрик, на корабле которого я приплыла на этот проклятый остров.
Спасибо, сиконунг! Ты не отвернулся от меня в ту чёрную минуту,а согласился дать помощь, и, если понадобится - месть. Тогда я не сомневалась, что нужно отомстить, и была готова утопить селение Асвальда в крови. Затем я узнала, что его убили. И поняла, что никогда бы не смогла поднять меч даже на того, кто мой враг. Всё-таки я была слаба, а может, слишком сильно на меня повлияли рассказы матери о византийском Боге.
...
История Хильд почти закончилась. Я должна была отплатить сиконунгу за ту услугу, которую он мне оказал. Поэтому я нанялась к нему в дружину, надеясь забыть своё прошлое, и как можно скорее оказаться подальше от проклятого острова. На моё счастье Ульфрик с дружиной в скором времени отправились на свою родину - в далёкую Данию, и я, воспользовавшись случаем, тоже отплыла вместе с ними. Когда мы отчаливали, я не задумывалась, где окажусь в будущем. Возможно, останусь в Дании, а возможно - доберусь до Византии, чудной страны на далёком юге. Ульфрик хорошо платил, и в средствах я не нуждалась. Так что кто знает, что будет со мной в будущем...
...
Да, спасибо. Мастеру - за идеальное сочетание исторических и ролевых мотивов. Реву - за прекрасный трактир и готовность помочь безродной Хильд из Исландии. Буревестнику за то, что принял меня в дружину, а не оставил посреди враждебных рейнхольмцев. Туру Живчику, за то, что помог в трудную минуту советом. Деду Крокхельму, за то, что утешил осиротелую девчушку. Лесорубам, за позитивную игру. Лекарю Добромиру, который прокачался до космического уровня и помогал практически всем. Эйдин, за то, что так душевно приняла меня и напоила горячим кофе. Братишке, на которого я так долго злилась, и у которого не успела попросить прощения. Честно говоря, я ожидала от этой игры сухой реконструкции, и очень удивилась, обнаружив, что игроки ярко отыгрывают своих персонажей и создают удивительную атмосферу девятого века.
Игра была очень хорошая! Жаль только, слишком короткая. Спасибо! Надеюсь поиграть с вами ещё
пятница, 05 сентября 2014
вторник, 02 сентября 2014
Мы были в Санкт-Петербурге, самом загадочном для меня городе, и мы были в Доме. Всё началось с того, как мы ступили на платформу ночного Питера, с того, как мы ходили под пасмурным небом и растворялись среди молчавших домов под мелким моросящим дождём. Питер - волшебный город, каждый раз разный, и каждый раз - потусторонний. Двенадцать часов долгой прогулки, чёрная вода каналов и белые волны облаков.
Впрочем, не важно. Бесконечно долгая дорога - и вот я уже расписываю стены Крысятника, а Зелень раскидывает по полу мусор. (Да, мой испачканный акрилом свитер до сих пор помнит этот момент). Было страшно. Первая серьёзная ролёвка - тысячник по Ведьмаку был без особого отыгрыша и атмосферы. Тем не менее.. Да, игра началась.
Сперва - благодарности.
Леопард и Падаль, вы ништячны. Задавали тон всему Крысятнику, хотя и не тусили вместе со мной. Ну и очень надо! Но спасибо за неповторимые идеи розыгрышей и разносов Дома.
Хохотун, если б не ты, я бы никогда не попробовала Лунную Дорогу. Как мне было стрёмно, только тссс - никому, ясно?
Зелень, ты няшен. По квенте я должна была ненавидеть тебя, но нет, я не могла даже тебя обидеть.
Мертвец, спасибо за спасённую жизнь. Ты хорошо убеждаешь, но если бы я не отдала ключ, многого удалось бы избежать. Спасибо, ты многое сделал для атмосферы игры.
Зибра, Я СПЁР ПЛАКАТ, ЛУЗЕР. Однако если серьёзно - спасибо, ты показал мне, как ставить игру, хотя у меня не совсем вышло то, что хотелось.
Смерть, жалко, не поиграла я полноценно с тобой. Но момент с отрезанием языка - как же атмосферно. Спасибо.
Так, с состайничками всё. Гибрид, я тебя дёргала, но ты так и не ответил - мутный чувак, все дела. Но ты всегда держал меня в напряжении - мало ли что выкинешь - так что - спасибо.
Горбач, с тобой была единственная серьёзная связка. Когда ты меня спалил с выроненным ключом - ох как было страшно! В тот момент нельзя было доверять никому, и странно. что я всё таки пересилила себя. Как мы сидели у Шляпника, и ты задавал умные вопросы, а я была Крысой-хамом - незабываемо. И да, спасибо за то, что связка так органично вписалась в наши характеры, что очень и очень странно. Жалко только, меня уже убили к тому времени, когда можно было открыть тему с демоном.
Македонский, молчаливый и странный, практически со мной не говорил. За что хочу сказать респект - за поведение на Изнанке, где ты был спокойным и сильным, что так резко отличается от тебя в Реальности. Спасибо.
Лавр, похвала из твоих уст была для меня очень ценной. Когда ты спрашивал меня про Кролика и Изнанку - как же было страшно! Я думала, ты набросишься на меня, так что мой "отпор" - чистый блеф, хах. Спасибо.
Конь, приятного аппетита. Кофе с жидкой жвачкой или расплавленной зубной пастой прекрасно лечит насморк. Надеюсь, ты не умер от этого.
Фикус\Куст, от твоих комментариев смеялся весь Дом наравне с Изнаночными Тварями. Я так и не потусила с тобой, но спасибо за то, что мне удалось ухватить.
Кролик, ты прекрасен. Снимаю шляпу перед твоим антуражем и отыгрышем, ты вдохновлял меня ставить игру и ввязываться в новые квесты. Спасибо, хоть потом ты оказался редкостной св... Гхм, нельзя ставить опыты на своих знакомых .__.
Двуликая, ты крута. Я тебя боялась, а когда ты скзала мне спасибо - было очень приятно. И да, момент с отрезанием языка. И момент, когда мы тусили у вас вчетвером с Кроликом, Горбачом и Москитом. Дааа, круто!
Шляпник, ты прекрасен. Антураж и отыгрыш сделали своё дело - после твоей комнаты меня трясло от страха, и именно тогда я почувствовала, что полностью слилась со своим персонажем. За это отдельное спасибо.
Неясный психиатр - я видела тебя полторы минуты, и как же это было жутко! Ты прекрасно создаёшь атмосферу, и я не знаю, как бы я выжила, не спаси меня Мертвец. Спасибо!
Шериф, ты говорил со мной две минуты максимум, но ты крутой воспитатель. Спасибо за то, что создал другой образ Шерифа - я считала его жестоким и глупым, но никак не таким - понимающим и терпеливым. Спасибо!
Табаки, спасибо за феньку и раскрашенные джинсы. Я не играла с тобой, но ПОМНИ ПРО ЧЕСТЬ КРЫС. И да, спасибо за то, что без лишних вопросов переправил нас на Изнанку - в тот момент отвечать на вопросы было бы сложно. Но лол, ты приблизил конец Дома этим, хотя походу он и так был обречён :с
Мастера, вы прекрасны. Это было очень сильно и очень, очень неожиданно - разгромлённый Дом и уничтоженные домовцы. Спасибо. Моя вторая игра, и первая - по Дому - и настолько сильные эмоции и впечатления. Как же здорово.
Домовцы, с которыми я не поиграла. Каждый для меня творил Дом, даже если я с ним не разговаривала, а смотрела издали. Спасибо за то, что каждый из вас стал частичкой Дома, и из-за этого смогла пройти такая игра. Да, спасибо.
Рассказ зеленопатлой Крысы.
читать дальше
P.s. Господа, как же это было здорово. Таких эмоций я не испытывала никогда. Вы прекрасны, и спасибо за эти полтора дня - слишком короткие, но при этом бесконечно длинные.
Впрочем, не важно. Бесконечно долгая дорога - и вот я уже расписываю стены Крысятника, а Зелень раскидывает по полу мусор. (Да, мой испачканный акрилом свитер до сих пор помнит этот момент). Было страшно. Первая серьёзная ролёвка - тысячник по Ведьмаку был без особого отыгрыша и атмосферы. Тем не менее.. Да, игра началась.
Сперва - благодарности.
Леопард и Падаль, вы ништячны. Задавали тон всему Крысятнику, хотя и не тусили вместе со мной. Ну и очень надо! Но спасибо за неповторимые идеи розыгрышей и разносов Дома.
Хохотун, если б не ты, я бы никогда не попробовала Лунную Дорогу. Как мне было стрёмно, только тссс - никому, ясно?
Зелень, ты няшен. По квенте я должна была ненавидеть тебя, но нет, я не могла даже тебя обидеть.
Мертвец, спасибо за спасённую жизнь. Ты хорошо убеждаешь, но если бы я не отдала ключ, многого удалось бы избежать. Спасибо, ты многое сделал для атмосферы игры.
Зибра, Я СПЁР ПЛАКАТ, ЛУЗЕР. Однако если серьёзно - спасибо, ты показал мне, как ставить игру, хотя у меня не совсем вышло то, что хотелось.
Смерть, жалко, не поиграла я полноценно с тобой. Но момент с отрезанием языка - как же атмосферно. Спасибо.
Так, с состайничками всё. Гибрид, я тебя дёргала, но ты так и не ответил - мутный чувак, все дела. Но ты всегда держал меня в напряжении - мало ли что выкинешь - так что - спасибо.
Горбач, с тобой была единственная серьёзная связка. Когда ты меня спалил с выроненным ключом - ох как было страшно! В тот момент нельзя было доверять никому, и странно. что я всё таки пересилила себя. Как мы сидели у Шляпника, и ты задавал умные вопросы, а я была Крысой-хамом - незабываемо. И да, спасибо за то, что связка так органично вписалась в наши характеры, что очень и очень странно. Жалко только, меня уже убили к тому времени, когда можно было открыть тему с демоном.
Македонский, молчаливый и странный, практически со мной не говорил. За что хочу сказать респект - за поведение на Изнанке, где ты был спокойным и сильным, что так резко отличается от тебя в Реальности. Спасибо.
Лавр, похвала из твоих уст была для меня очень ценной. Когда ты спрашивал меня про Кролика и Изнанку - как же было страшно! Я думала, ты набросишься на меня, так что мой "отпор" - чистый блеф, хах. Спасибо.
Конь, приятного аппетита. Кофе с жидкой жвачкой или расплавленной зубной пастой прекрасно лечит насморк. Надеюсь, ты не умер от этого.
Фикус\Куст, от твоих комментариев смеялся весь Дом наравне с Изнаночными Тварями. Я так и не потусила с тобой, но спасибо за то, что мне удалось ухватить.
Кролик, ты прекрасен. Снимаю шляпу перед твоим антуражем и отыгрышем, ты вдохновлял меня ставить игру и ввязываться в новые квесты. Спасибо, хоть потом ты оказался редкостной св... Гхм, нельзя ставить опыты на своих знакомых .__.
Двуликая, ты крута. Я тебя боялась, а когда ты скзала мне спасибо - было очень приятно. И да, момент с отрезанием языка. И момент, когда мы тусили у вас вчетвером с Кроликом, Горбачом и Москитом. Дааа, круто!
Шляпник, ты прекрасен. Антураж и отыгрыш сделали своё дело - после твоей комнаты меня трясло от страха, и именно тогда я почувствовала, что полностью слилась со своим персонажем. За это отдельное спасибо.
Неясный психиатр - я видела тебя полторы минуты, и как же это было жутко! Ты прекрасно создаёшь атмосферу, и я не знаю, как бы я выжила, не спаси меня Мертвец. Спасибо!
Шериф, ты говорил со мной две минуты максимум, но ты крутой воспитатель. Спасибо за то, что создал другой образ Шерифа - я считала его жестоким и глупым, но никак не таким - понимающим и терпеливым. Спасибо!
Табаки, спасибо за феньку и раскрашенные джинсы. Я не играла с тобой, но ПОМНИ ПРО ЧЕСТЬ КРЫС. И да, спасибо за то, что без лишних вопросов переправил нас на Изнанку - в тот момент отвечать на вопросы было бы сложно. Но лол, ты приблизил конец Дома этим, хотя походу он и так был обречён :с
Мастера, вы прекрасны. Это было очень сильно и очень, очень неожиданно - разгромлённый Дом и уничтоженные домовцы. Спасибо. Моя вторая игра, и первая - по Дому - и настолько сильные эмоции и впечатления. Как же здорово.
Домовцы, с которыми я не поиграла. Каждый для меня творил Дом, даже если я с ним не разговаривала, а смотрела издали. Спасибо за то, что каждый из вас стал частичкой Дома, и из-за этого смогла пройти такая игра. Да, спасибо.
Рассказ зеленопатлой Крысы.
читать дальше
P.s. Господа, как же это было здорово. Таких эмоций я не испытывала никогда. Вы прекрасны, и спасибо за эти полтора дня - слишком короткие, но при этом бесконечно длинные.
суббота, 23 августа 2014
Сегодня я расскажу о Человеке, его Мечте и его Дороге.
Я расскажу об океане, норвежских фьордах и пыльных джунглях.
Я расскажу о Кон-Тики.
Кон-Тики
Я расскажу и о фильме, и о книге сразу, так как эти две вещи для меня соединились в одно. В один долгий рассказ о Человеке.
Сперва для меня открылся фильм. И он был прекрасен. Он полон цвета и океанской глубины, рассветного солнца и солёного ветра. И, как всегда, начала смотреть его я совершенно случайно.
Удивительно простая история Тура Хейрдала, который проплыл на базальтовом плоту от Перу до Полинезии. Казалось бы - скучная биография, история храброго и безрассудного. Но, наверно, эта история стала одной из самых важных для меня.
Сперва - дань уважения актёрам и режиссёру. Всё сработано идеально, найдена хрупкая грань, где каждый элемент гармоничен и кроет за собой свою глубину. Стоит смотреть фильм даже ради красивой картинки и атмосферы.
История о Человеке. Тур бросил всё ради своей Мечты, в которую не верил никто, кроме него. Кстати, в книге этого нет, норвежец пишет о своих неудачах довольно спокойно и не акцентирует на этом внимание. Тур бросил жену, детей, чтобы доказать свою теорию. В фильме он нарушает обещание вернуться к ним, и просит жену дрожащим голосом понять. Вот тут первый вопрос - он слаб? Или всё-таки силён, ибо идёт к своей Мечте, не смотря ни на что. Силён. Наверно, для того, чтобы жить с Мечтой, нужно быть эгоистом. Говорить "извини, дорогая" жене, и исчезать на край света потому, что так велит сердце.
История о Дороге. Вся жизнь Хейрдала стала путешествием. Первая экспедиция на Кон-тики повлекла за собой вереницу путей и новых открытий. Тур подчинил жизнь своей Дороге и вольно пошёл по ней, не оглядываясь назад. Ещё момент. В фильме был эпизод, когда люди на плоту приняли природу и впустили её в себя. Они смотрели на звёздное небо, думали о мире и о человечестве. В книге этого не было - были лишь сухие факты, но спасибо режиссёру за то, что он вплёл этот мотив в фильм.
История о Любви. Его жена написала письмо, где есть такие слова: "Ты забрал себе жизнь, которую мы хотели для нас двоих". Странно. Она бросает его, хотя любит и понимает его, но при этом она намного сильнее хочет уюта и дома. По сути, она тоже следует за своей мечтой, хотя же в ней жило желание странствий. Странно, я не понимаю этого. Возможно - пока не понимаю.
Тур Хейрдал. Его история манит за собой, чарует заставляет задуматься. Удивительно...
Возможно, когда-то я напишу серьёзный отзыв для КиноПоиска. В фильме действительно есть недочёты, на которые возмущённо тычут критики, но он покоряет атмосферой и красотой.
Я расскажу об океане, норвежских фьордах и пыльных джунглях.
Я расскажу о Кон-Тики.
Кон-Тики
Я расскажу и о фильме, и о книге сразу, так как эти две вещи для меня соединились в одно. В один долгий рассказ о Человеке.
Сперва для меня открылся фильм. И он был прекрасен. Он полон цвета и океанской глубины, рассветного солнца и солёного ветра. И, как всегда, начала смотреть его я совершенно случайно.
Удивительно простая история Тура Хейрдала, который проплыл на базальтовом плоту от Перу до Полинезии. Казалось бы - скучная биография, история храброго и безрассудного. Но, наверно, эта история стала одной из самых важных для меня.
Сперва - дань уважения актёрам и режиссёру. Всё сработано идеально, найдена хрупкая грань, где каждый элемент гармоничен и кроет за собой свою глубину. Стоит смотреть фильм даже ради красивой картинки и атмосферы.
История о Человеке. Тур бросил всё ради своей Мечты, в которую не верил никто, кроме него. Кстати, в книге этого нет, норвежец пишет о своих неудачах довольно спокойно и не акцентирует на этом внимание. Тур бросил жену, детей, чтобы доказать свою теорию. В фильме он нарушает обещание вернуться к ним, и просит жену дрожащим голосом понять. Вот тут первый вопрос - он слаб? Или всё-таки силён, ибо идёт к своей Мечте, не смотря ни на что. Силён. Наверно, для того, чтобы жить с Мечтой, нужно быть эгоистом. Говорить "извини, дорогая" жене, и исчезать на край света потому, что так велит сердце.
История о Дороге. Вся жизнь Хейрдала стала путешествием. Первая экспедиция на Кон-тики повлекла за собой вереницу путей и новых открытий. Тур подчинил жизнь своей Дороге и вольно пошёл по ней, не оглядываясь назад. Ещё момент. В фильме был эпизод, когда люди на плоту приняли природу и впустили её в себя. Они смотрели на звёздное небо, думали о мире и о человечестве. В книге этого не было - были лишь сухие факты, но спасибо режиссёру за то, что он вплёл этот мотив в фильм.
История о Любви. Его жена написала письмо, где есть такие слова: "Ты забрал себе жизнь, которую мы хотели для нас двоих". Странно. Она бросает его, хотя любит и понимает его, но при этом она намного сильнее хочет уюта и дома. По сути, она тоже следует за своей мечтой, хотя же в ней жило желание странствий. Странно, я не понимаю этого. Возможно - пока не понимаю.
Тур Хейрдал. Его история манит за собой, чарует заставляет задуматься. Удивительно...
Возможно, когда-то я напишу серьёзный отзыв для КиноПоиска. В фильме действительно есть недочёты, на которые возмущённо тычут критики, но он покоряет атмосферой и красотой.