В одном из концов мира есть лес. Он находится совсем рядом с человеческим жилищем – так уж вышло. Говорят, это огромный город, почему бы и не быть городу на краю мира? А в том лесу живёт чудовище, которое очень любит лакомиться человечиной. Для того чтобы заманить какого-нибудь наивного простачка себе на ужин, оно поёт прекрасные песни. Да, голос у того чудовища знатный – вы такого и не слыхали, потому что никто из людей не умеет так петь. А поёт оно о том, о чём люди мечтают. Вот, например, жадным купцам оно поёт о кладе, который вон, за пригорком спрятан, а юным девам – о прекрасном принце, или рыцаре, уж не знаю, о ком юные девы сейчас мечтают. А этим самым рыцарям оно поёт о славе – чего ещё этим оболдуям надо-то? А маленьким детям оно поёт о кружке тёплого молока и маме – бедные замёрзшие детишки...
Но больше всего чудовище любит лакомиться отважными воинами, которые врывались в его лес с мечами наголо, с единственной целью – убить его, это самое чудовище. Такие кружили по лесу и не желали ничего, кроме как очистить лес от зла и спасти невинных людей, которые в этом лесу гибли. Тогда чудовище ухмылялось и пело о самом себе – и песни эти выходили самыми красивыми и самыми жуткими. Оно отступало глубже в чащу, путало свои следы и не прекращало петь: его песня начиналась с нескольких тихих слов, а затем расплеталась в мощный поток звуков, но и в нём чудовище не могло спеть самого себя, ведь отроду ему было тысячу лет и тысячу веков. Как может спеть себя тот, кто видел молодые звёзды и юные горы? И если человек пугался, бросал меч и бежал прочь из леса – чудовище просто убивало его и съедало, потому что ему становилось скучно. А если нет – таких было очень мало – чудовище прекращало петь и пряталось за спиной несчастного, с интересом выжидая, что же будет делать человек. Песнь ещё звучала в воздухе, а человек дико озирался по сторонам, ожидая атаки с любой стороны. Чудовище ухмылялось, наблюдая, как забавно кружится вокруг себя смертный, и начинало петь другую песнь, которую оно пело так редко, что можно было бы пересчитать по пальцам одной руки. Это была тихая и нежная песнь о тепле и любви. Люди сперва не верили ей и шли дальше, по-прежнему ища своего врага. Но чем дальше – тем прекраснее звучала песнь, и тем больше понимал человек, что всё, что он хочет - слушать эту песнь вечно. Рано или поздно они садились у тёплых корней дерева, клали на ноги обнажённый меч, помня о том, что однажды придётся встать и сразиться с чудовищем. Они прикрывали глаза и думали о том, что несло тепло в их жизнь, и от чего они так опрометчиво отказались, пустившись в этот лес на поиски. Но чудовища всё не было – и их ноги покрывал мягкий мох, а волосы сплетались с золотистыми ветвями. Они спали и видели сны о своём счастье, от которого бегали всю жизнь – потому что боялись его, глупые отчаянные люди. И тогда чудовище подходило к ним на неслышных лапах, облизывало тонкие губы и раздирало их глотки. Оно высасывало их глупые отчаянные глаза и погружало в горячую кровь свои тонкие длинные пальцы. А затем так же неслышно уходило, а кости отчаянных воинов покрывал мягкий мох, а их стальной меч разъедала ржавчина. Глупые отчаянные люди…
Если ещё раз вздумаешь дарить что-то тому, кто не ждёт и не готов - пеняй на себя, глупая Сигрун.